Александр Белов - Молот Радогоры

Задумайтесь на минуту — знания стали продуктом измерения!

Однако даже эстетизму очевидно, что нет абсолютного числа, а стало быть и не существует абсолютного измерения. Значит, наука все время повторяет условно правильные формулировки законов. Получается, что истина стала заложницей способа ее изложения. Но это же абсурд! Такое положение дел можно было бы считать бедой всего человечества, если бы здесь не обнаруживался более конкретный адресат — эстетический традиционализм.

Что же может дать мировой познавательной практике сознание варвара? Более совершенную систему измерения. А если быть точнее, то четыре системы разработки информации по всем отраслям науки. Унифицирование этих систем, приведение их к числу обращения, станет наиболее точным показателем истины. Впрочем, не будем вгрызаться в подробности. Оставим их для уже избравших данный путь познания.

Знания в варварстве всегда являлись предметом святости, явлением сакральным и сугубо кастовым. Достаточно очевидно, что предметом святости в эстетизме выступает мораль. Новый лейтмотив эстетизма — построение Храма. Это концептуально. До истощения ума. Моралистам застило очи на то обстоятельство, что Храм давно уже воздвигнут.

Причем действительно нерукотворный. Когда мы пришли на землю, он уже стоял, Будет стоять и после нас, несмотря на все усилия человека развалить его до срока.

Этот Храм зовется Природой.

Впрочем, моралисты и не смогли бы разглядеть в Природе ничего такого, что подстегнуло бы их сознание к духотворчеству. Но ведь именно Природой организовано все живое, выстроены все связи и отрегулированы все отношения. Разве само это обстоятельство не достойно пытливого ума правдоискателя? И разве возня в износках собственной души большего значит, чем постижения великих смыслов Природы?

Перейдем, однако, от декларирования к изложению. Жизнь — главный мотив Природы. Жизнь, организованная посредством системы внешних и внутренних связей, прочность которых выстраивалась миллионами лет. Мы — только один из элементов этой системы. Можно считать, что Природа провела эксперимент, наделив это звено способностью к самоуправлению.

К сожалению, объективно подобный эксперимент принес природе отрицательный опыт. И все-таки мы есть, и значит, вопрос стоит о причинении хотя бы минимального вреда этой системе, о необходимости затормозить дестабилизирующую функцию человека в Природе. И поэтому первейшее дело — не оценивать Природу с позиции «правильно — неправильно». Природа выше человеческой морали. Это необходимо усвоить раз и навсегда. Стало быть, не подлежат оценке и те требования, которые Природа предъявляет к выживанию свои видов и особей.

Требования к выживанию стоят над понятиями «хорошо или плохо», «честно или нечестно». Они являются необходимыми условиями жизни . И если главный смысл варварства заключен в физической жизнеспособности, нужно, по меньшей мере осознавать, что это такое. Из чего данное понятие складывается.

Вот пример. Никому из нас в голову не придет задаться вопросом: «Что лучше — баобаб или береза?». И в соответствии со сделанным выводом браться за топор или за бензопилу.

Человек — такой же элемент живой Природы, и потому вопрос «Какая раса лучше?» звучит не менее маразматически. Другое дело, что Жизнь в Природе организована по закону территории. Климат, природные условия, специфика развития и особенности развивающих факторов, то, что в своей книге «Воины на все времена» я назвал геоменталитетом. На Севере баобабы сами никогда расти не будут. Все расставлено по своим местам, и вот потому, возвращаясь к расовым отношениям, мы делаем вывод, за которым стоит сама Природа: насильственная интеграция рас — уродство!

Нужно приложить все усилия к защите своего геоментального пространства от постороннего расового прорастания. Причем без какого бы то ни было расового унижения или оскорбления общечеловеческого достоинства. Это достигается путем элементарного воспитания молодого поколения Путем создания родовых, семейных традиций. Новых традиций, разумеется.

Любовь неуправляема и потому примитивна только на уровне архетипа «Ромео и Джульетта», то есть на стадии романтического развития личности в пятнадцати- семнадцатилетнем возрасте. Симпатии здесь действительно ничем не контролируются. Однако, если этот период у человека затягивается, то он уже превращается в хронический инфантилизм и, подобно любому отставанию от развития, подлежит лечению.