Олег Феофанов - Тигр в гитаре

Гарри Белафонте не сразу пришел к славе. Путь его становления как артиста довольно характерен для исполнителей народной музыки, и мне хотелось бы рассказать об этом пути.

Гарри Белафонте родился в 1927 году в Нью-Йорке. Его отец — выходец с острова Мартиника в Карибском море, французской колонии. Мать — жительница Ямайки. Белафонте не чистокровный негр, среди его предков и по отцовской и по материнской линии были белые.

Ребенком Белафонте несколько лет с перерывами жил на Ямайке. В 1932 году он впервые покинул «Солнечный остров», как он потом назовет Ямайку в одной из своих песен, и поселился в трущобах нью-йоркского Гарлема. Как и все нью-йоркские мальчишки, он член мальчишеской банды, которая именует себя «Карлики из Среднего города». И они остервенело, пуская в ход ножи, медные кастеты, самодельные пистолеты и бомбы, дерутся с другими бандами — «Пиратами» и «Скорпионами». Об этом периоде своей жизни Гарри Белафонте говорит: «После Ямайки все в Гарлеме вызывало у меня отвращение. Грязь, нищета, насилие, опасность и постоянное чувство унижения, потому что ты представитель неполноценной расы и вынужден жить в гетто».

Отец Белафонте работал слесарем в одном из домов в Гарлеме. Однажды, починив шторы в квартире, он вместо денег получил билет на спектакль в американском негритянском театре и принес его сыну.

Театр произвел на Гарри огромное впечатление, и вскоре он уже бесплатно работал в этом театре — раскрашивал декорации, возился с электрическими проводами, управлял прожекторами, передвигал декорации и мебель.

Он твердо решил стать актером. Вскоре он стал заниматься в Драматической студии. Там Белафонте познакомился с системой Станиславского.

Белафонте стал выступать в клубе на знаменитом курорте Майями-бич. Сам Белафонте так рассказывает об этом:

«Я работал в одном из клубов на Майями-бич. Ну и доставалось же мне там! Они допекали меня как могли с их чертовой сегрегацией. У меня не было приличного жилья, и я не мог даже пообедать, где хотел. Меня страшно удручала вся эта игра на человеческих чувствах, осуществляемая фабрикантами Улицы Жестяных Сковородок. Я хотел исполнять произведения, имеющие социальное звучание и художественную ценность. Поэтому я попросил хозяйку клуба расторгнуть мой контракт, и она согласилась».

Гарри Белафонте отказался от выступлений и занялся ресторанным бизнесом: в одном из районов Нью-Йорка — в Гринич Виллидж, где обитает, главным образом, нью-йоркская богема, — он открыл столовую. Готовил бутерброды, жарил яичницу и кипятил в масле мелко нарезанный картофель.

Бизнес не принес ему удачи. Белафонте скоро оказался на грани банкротства. Буквально за несколько недель до того, как ресторанный бизнес Белафонте должен был с треском лопнуть, в ресторанчик зашел театральный постановщик Джэк Роллинс. Совершенно случайно между поваром и посетителем завязался спор о судьбах народной музыки.

Спор закончился тем, что Роллинс прослушал Белафонте и уговорил владельца одного ночного клуба дать Белафонте возможность попробовать свои силы. Концерт состоялся. Аккомпанировал Белафонте Миллард Томас, один из лучших гитаристов Нью-Йорка. Он и сейчас выступает с Белафонте.

Песни понравились. Так началась карьера Белафонте — исполнителя народных песен.

Летом 1957 года, когда его песенка «Солнечный остров», посвященная Ямайке, вошла в парад боевиков, Белафонте стал популярен и вскоре обрел титул короля калипсо.

Гарри Белафонте не страдает скромностью и любит повторять, что он «самый выдающийся артист в США». Не будем с ним спорить, тем более что это самовосхваление, может быть, лишь своеобразный протест талантливого певца, испытавшего на себе жестокие превратности судьбы. Как-то на вопрос корреспондента, почему он отказался от карьеры исполнителя эстрадных песен, Белафонте ответил: «Я скорее умру с голода, чем буду петь бессодержательные песни типа «Я тебя люблю». Даже если бы они предложили мне миллион, я бы отказался. Я не считаю возможным пожертвовать своей совестью артиста ради коммерции».

Огромная роль и заслуга Гарри Белафонте состоит в том, что он помог народной песне пробиться в парад боевиков. Двойная его заслуга в том, что он сделал это в пору засилья рок-н-ролла.

Поскольку американский народ представляет собой потомков переселенцев почти из всех стран Европы, в его песнях слышатся отголоски старинных английских, ирландских и шотландских любовных и хоровых матросских песен, испанских и португальских фанданго и серенад, задорных французских мотивов, русских и польских плясовых. В Теннесси и Кентукки до сих пор исполняют английские баллады XVI–XVII столетий. На юго-западе можно услышать в прежних вариантах старинные испанские песни вроде «эль абандонадо» — жалоба пастуха, покинутого возлюбленной.