Ж. Оганян: Афоризмы великих мужчин

У англичан больше мнений, чем мыслей. У нас, немцев, наоборот, так много мыслей, что мы не успеваем даже составить себе мнение.

Только у гения есть для новой мысли и новое слово.

Тот, кто видит своего бога страдающим, легче переносит собственные страдания.

У всякой эпохи свои задачи, и их решение обеспечивает прогресс человечества.

У каждой эпохи свои изъяны, которые прибавляются к изъянам более ранних эпох; именно это мы называем наследием человечества.

Французский народ — это кошка, которая, даже если ей случается свалиться с опаснейшей высоты, все же никогда не ломает себе шею, а, наоборот, каждый раз сразу же становится на ноги.

У меня же была зубная боль в сердце. Это тяжелый недуг, от него превосходно помогает свинцовая пломба и тот зубной порошок, что изобрел Бертольд Шварц.

У народов время есть, они вечны; смертны лишь короли.

У него отваги хватит на сотню львов, а ума — на пару ослов.

У римлян ни за что не хватило бы времени на завоевание мира, если бы им пришлось сперва изучать латынь.

Ученый казуист и духовный пастырь Шупп говорит даже: «На свете больше дураков, чем людей».

Французское безумие далеко не так безумно, как немецкое, ибо в последнем, как сказал бы Полоний, есть система.

Фридрих Великий имеет большие заслуги перед немецкой литературой: между прочим ту, что свои стихи он издал по-французски.

Французский язык в сущности беден, но французы умеют использовать все, что в нем имеется, в интересах разговорной речи, и поэтому они на деле богаты словом.

Христианство без божественности Христа — нечто вроде черепашьего супа без черепахи.

Христианство и вправду является лучшей религией после проигранной битвы.

Цель и средство — условные понятия, их выдумал человек. Творец их не знал. Созданное само себе цель. Жизнь не цель и не средство. Жизнь — право.

Чем крупнее человек, тем легче попадают в него стрелы насмешек. В карликов попадать гораздо труднее.

Что такое музыка? Она занимает место между мыслью и явлением; как предрассветная посредница стоит она между духом и материей; родственная обоим, она отлична от них: это дух, нуждающийся в размеренном времени; это материя, но материя, которая обходится без пространства.

Где кончается женщина, там начинается дурной мужчина.

Главная цель постановщика оперы — устроить так, чтобы музыка никому не мешала.

Чтобы тебя любили как следует, всем сердцем, нужно самому страдать. Сострадание — высшее освящение любви, может быть — сама любовь. Из всех богов, когда-либо живших, Христос поэтому и любим больше всех других. Особенно женщинами…

Глупец тот, кто пытается прикрыть собственное ничтожество заслугами своих предков.

Юмор, как плющ, вьется вкруг дерева. Без ствола он никуда не годен.

Юность бескорыстна в помыслах и чувствах, поэтому она наиболее глубоко понимает и чувствует правду.

Чтобы довершить малодушный характер Гамлета, Шекспир в беседе его с комедиантами изображает его хорошим театральным критиком.

Я бы не сказал, что женщины не имеют характера, — просто у них каждый день другой характер.

Гомеопатический принцип, согласно которому от женщины нас излечивает женщина, пожалуй, более всего подтверждается опытом.

Чтобы победить самые тяжелые страдания, есть два средства: это опиум и работа.

Я ненавижу всякое отступничество и не мог бы отречься ни от одной немецкой кошки, ни от одной немецкой собаки, как бы невыносимы ни были для меня ее блохи и ее верность.

Глубочайшая истина расцветает лишь из глубочайшей любви.

Глупцы полагают, будто для того, чтобы завладеть Капитолием, необходимо сначала напасть на гусей.

Чтобы писать совершенную прозу, надо быть также большим мастером метрических форм.

Французский государственный деятель

Родился 22 ноября 1890 г. во Франции в семье учителя средней школы. Французский генерал, государственный деятель. Во время Второй мировой войны стал символом французского Сопротивления. Основатель и первый президент Пятой республики (1959–1969). Автор книг — «Военные мемуары», «Мемуары надежды», «На острие шпаги».