Еще один враждебный шаг американцев — активные призывы к бойкоту российской космической отрасли, нашедшие понимание в Конгрессе. Глава частной космической компании Space-X Элон Маскпрямо призвал Пентагон запретить запуски спутников на наших «Протонах», но пока что вразумительного ответа на свою инициативу не получил. «Проблема в том, что помимо объявленных и уже введенных санкций могут быть и необъявленные. И они могут коснуться как раз “Протонов”, потому что на большинство коммерческих пусков с американскими и европейскими спутниками нужно получать разрешение Госдепа. Пока это удается, но что будет дальше — не ясно, — говорит член-корреспондент Российской академии космонавтики Андрей Ионин. — Заменить “Протоны” пока сложно, но как только появится надежная альтернатива, которая рано или поздно придет с набором положительной статистики запусков ракеты Falcon-9 компании Space-X, санкции могут стать явными».
Что же касаются Европы в целом, то ее действия несколько отличаются от американских. На европейском рынке вооружений мы сейчас ничего не продаем, зато многое там закупаем. Прежде всего это различные инерциальные навигационные системы, которые устанавливаются на наши боевые самолеты, вертолеты, танки, БМП и проч. Например, автономной системой Sigma 95 производства Sagem часто оснащаются наши МиГ-29 и Су-30, которые идут как в нашу армию, так и на экспорт. Так вот, как минимум в одном случае французы поставку таких систем нам заблокировали. Правда, речь шла об оснащении самолетов МиГ-29 для ВВС Сирии. «Что же касается других контрактов, то никаких сигналов о том, что что-то не так, не поступало», — говорит замдиректора Центра АСТ Константин Макиенко. Вместе с тем известно, что Минобороны России вело активные переговоры о приобретении широкой номенклатуры как готовой военной техники в Европе, так и технологий для ее локализации. Это и шведские броневики, и австрийские снайперские винтовки, и израильские беспилотники, и многое другое. «В ряде случаев эти переговоры зашли очень далеко, но теперь под давлением американцев нам все это перекроют, — говорит глава Центра АСТ Руслан Пухов. — А там, где удастся что-то вытащить, технологический уровень будет понижен». В этом смысле очень показателен пример с вертолетоносцами типа «Мистраль». Сейчас мало кто помнит, но изначально Россия должна была закупить четыре таких корабля, а не два. И это отражено в контракте. «Причем он так сконфигурирован, что даже если нам все-таки поставят первые два корабля, то передачи ряда ключевых технологий, которые мы выбивали в жесткой переговорной борьбе, не произойдет», — говорит Пухов. Речь идет о технологии ускоренной крупносекционной сборки, а также о технологиях связи «корабль—берег» и «корабль—вертолет». Но для этого нам надо купить третий и четвертый «Мистрали», что в нынешних условиях нереально.
*1 марта Бюро экспортного контроля США выпустило релиз, в котором указало, что отныне оно будет отказывать в рассмотрении заявок на получение лицензий на экспорт или реэкспорт любых товаров, относящихся к высоким технологиям, предмету ограничений экспортного регулирования (Export Administration Regulations) в Россию или оккупированный Крым, которые используются для военного потенциала России. Кроме того, бюро принимает меры для отмены любых существующих экспортных лицензий, которые отвечают этим условиям. Все остальные заявки, находящиеся на стадии регистрации, и существующие лицензии будут время от времени подвергаться оценке, чтобы определить их вклад в усиление военных возможностей России.
Об «особом статусе» Александр Привалов
Закон об особом статусе Донбасса — точнее, «об особом порядке организации местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», — проведённый президентом Порошенко через Верховную раду, многие жестоко бранят. Тексты хулений, раздающихся с противоположных сторон, нередко показывают, что критики самого-то закона и не читали. Дело обычное, но не похвальное: текст невелик, можно бы прочесть и удостовериться, что в нём есть плюсы — сразу два. Во-первых, он и впрямь даёт почву для дальнейших переговоров. Не только в том очевидном смысле, что поставлена галочка в таком-то пункте Минских соглашений; ещё и упомянуты некоторые темы, по которым, хочешь не хочешь, разговаривать придётся. Во-вторых, в обсуждаемом законе блестяще разрешена важная проблема: как называть несогласных с Киевом людей. Теперь они не террористы и даже не сепаратисты, а «участники событий» — и поди возрази хоть из Львова, хоть из Донецка. А больше в новом законе ничего нет. Не ничего хорошего, а вообще ничего — этот рамочный закон обрамляет пустоту.
Читать дальше
