Всеволод Овчинников - Сакура и дуб (сборник)

Когда люди говорят «Англия», они иногда имеют в виду Великобританию, иногда Соединенное Королевство, иногда Британские острова – но редко Англию как таковую.

Фильм сделан так, чтобы с первых же кадров внушать тревогу. Человеческие толпы, сжатые телеобъективом, создают ощущение, будто город перенаселен до предела. «Это Брэдфорд, английский город. Но тут есть улицы, где почти не увидишь белых лиц», – вещает голос за кадром. Затем камера долго шарит по замусоренным задворкам ветхих строений. «Так выглядят районы с азиатским населением. Эти люди нечистоплотны. Живут чуть ли не по десять человек в комнате. У всех уйма детей. Сколько же их будет через десять лет при такой рождаемости?» На экране – негодующее лицо женщины: «Пока наших парней шлют проливать кровь в Северной Ирландии, сама Англия подвергается вторжению». И снова массовая сцена – невозмутимо-беспристрастные полицейские сопровождают уличное шествие с плакатами «Сохраним Британию белой!».

Под таким девизом в Англии прошла политическая кампания, от имени которой и был создан этот кинофильм. На берегах Темзы всерьез заговорили о расовой проблеме. Открыто стращать обывателя нашествием «цветных орд» на Британские острова до недавних пор решались лишь правые экстремисты из «национального фронта» да такой одиозный поборник расовой чистоты, как Энок Пауэлл. По его словам, наблюдать приток цветных иммигрантов на Британские острова – все равно что смотреть на нацию, которая насыпает свой могильный курган. Английским городам, пугает Пауэлл, грозит перспектива стать на одну треть цветными. Расовые конфликты в них неизбежны, и положить им конец может-де лишь репатриация цветного населения с Британских островов. Итак, в дополнение к кровавой североирландской ране страна может стать и ареной расовых конфликтов.

Подобно многим недугам современной Британии, расовая проблема в немалой степени связана с имперским прошлым. После Второй мировой войны и распада империи английские предприниматели, привыкшие наживаться на дешевизне заморской рабочей силы, принялись вербовать в бывших колониях людей, готовых за бесценок выполнять в Англии черную работу.

Первую волну цветных иммигрантов составили вест-индские негры Ямайки, Тринидада, Гайаны – потомки чернокожих африканцев, которых английские работорговцы продали в свое время плантаторам Нового Света. В Британии ныне насчитывается около шестисот тысяч этих выходцев из стран Карибского бассейна.

Обострение религиозной розни в бывшей Британской Индии, болезненный раздел Бенгалии и Пенджаба послужили толчком для второй волны иммигрантов. Эти выходцы из Индии, Пакистана и Бангладеш составляют самую значительную прослойку цветного населения Британии – свыше миллиона человек. И наконец, третьей волной (около двухсот тысяч человек) стали торговцы и чиновники индийского происхождения из бывших британских колоний в Африке.

«Закон о британском гражданстве» 1948 го да давал право беспрепятственного въезда в Англию любому из 950 миллионов бывших подданных британской короны. Но как только послевоенный бум пошел на убыль, а вместе с ним сократился и спрос на рабочую силу, распахнутые было двери принялись поспешно затворять. С 1962 года для уроженцев бывших колоний, формально обладающих британскими паспортами, были введены ограничения, которые стали еще жестче по «Закону об иммигрантах из Содружества», действующему с 1971 года.

В основе этого закона лежит понятие «патриальности», связанное с наличием предков. Правом жительства в Англии ныне обладает тот, кто родился, или получил британское гражданство в этой стране, или у кого там родился или получил гражданство хотя бы один из родителей или один из родителей его родителей.

Эта нарочито запутанная формулировка таит в себе расистский смысл. Она преграждает дорогу цветным обладателям британских паспортов (раз они получили гражданство не в метрополии, а в колониях), оставляя дверь открытой для белых переселенцев из Канады или Австралии, из Южной Африки. Ведь почти у каждого белого жителя ЮАР то ли отец, то ли дед был выходцем из Англии…

Чтобы не навлекать на себя обвинений в расизме, лондонские либералы даже изобрели и пустили в ход особый термин – «Новое Содружество». Им обозначаются бывшие британские колонии с цветным населением в отличие от «белых» доминионов: Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африки. Если понятие «патриальности» практически освобождает их уроженцев от иммиграционных барьеров, то въезд из «Нового Содружества» ограничен ежегодной квотой в 5 тысяч человек. Кроме них, право это получают лишь члены семей иммигрантов, поселившихся в Британии до вступления в силу закона 1971 года. Да и им приходится порой долгие годы ждать возможности воссоединиться со своими близкими.