Валерий Коровин - Третья мировая сетевая война

Одним из главных критериев нового сетевого общества уже стало игнорирование государства и пренебрежение к нему. Оценённым становится противопоставление себя государству, для сетевой среды государство — не ценность. Когда власть взывает: «Давайте соберёмся, мобилизуемся, чтобы наше государство процветало», она констатирует тем самым, что не в состоянии смириться с тем, что это давно имеет обратный эффект, ибо вместе с призывом государство больше не предлагает мотивации. Любая мотивация растворена постмодерном. Люди больше не помнят про государство. «Какое из государств?» — спрашивают они.

Постмодерн сегодня является очевидной данностью, которую при этом нельзя увидеть, но можно осмыслить. И чем интенсивнее Дмитрий Медведев продвигает Twitter и iPad, тем интенсивнее происходят осетевление и постмодернизация нашего социума, тем быстрее власть, режим, государство теряют контроль над ним. Общество просто уплывает от него в иную реальность, а сетевые сенсоры проходят прямо через голову нынешней власти, поверх Путина, не замечая Медведева, сквозь администрацию президента, подключаются напрямую к этому сетевому обществу, начинают извне моделировать его формы и управлять им, навязывая ценности и стратегии, прежде сложившиеся на Западе. В интеллектуальных, заметьте, средах.

Не стоит недооценивать постмодерн и смеяться, приговаривая, что вот сейчас мы построим новые звездолёты и новую счастливую материальную жизнь. Может, мы её и построим, но на это уйдут годы. А на сетевую перепрошивку реальности — минуты. Мы ещё не успеем освоить функции нового гаджета, как будем жить в другой реальности. Вне зависимости от того, понимаем мы постмодерн или нет.

В своих действиях американцы всегда исходят строго из законов геополитики, а основной константой геополитики является противостояние цивилизации суши, которую сегодня представляет Россия, и цивилизации моря, оплотом и доминантой которой являются США. Геополитика неотменима для США, они исходят всегда только из геополитических принципов, поэтому геополитическая константа присутствует в каждом их шаге и в каждом конкретном действии. Сетевые войны — это та технология, которая логически вытекает из геополитики. Основной угрозой США, исходя из геополитической логики, является Россия — как большое пространство , соответственно их основной задачей является уменьшение этого большого пространства путём отторжения территорий в свою пользу и разделения его на части.

В геополитике пространство — геополитическая масса — имеет особое значение, порой даже вне зависимости от его наделённости полезными ископаемыми или плодородными землями, хотя с точки зрения «сакральной географии», предшествующей геополитике, качество пространства также имеет огромное значение. Россия является крупным геополитическим субъектом, в геополитических терминах — большим пространством , а значит, она представляет угрозу для единоличной американской доминации. Цель американской «Империи» — разделить это большое пространство на части, как можно более мелкие фрагменты. И здесь все средства хороши: начиная от идеологических диверсий, морального разложения, холодной войны, экономической блокады и заканчивая прямыми военными ударами. Сетевые войны лежат где-то посередине.

Основанная на противостоянии цивилизаций суши и моря классическая геополитика понятием «теллурократия» («телос» — земля, «кратос» — власть) определяет власть суши, а понятием «талассократия» («талассо» — море) — власть моря. Данные цивилизационные типы формировались в течение столетий — взгляд с моря на сушу, восприятие человеком моря суши и взгляд с суши на море; «пираты моря» и «кочевники суши» — это то, что лежит в основе социологической модели этих двух типов цивилизаций. Цивилизация моря отличается некой социальной мобильностью, в то время как цивилизации суши больше соответствуют консервативные принципы.

Из всего комплекса взглядов и моделей, предложенных отцами-основателями геополитики, отдельно остановимся на работах Хэлфорда Маккиндера, который является ключевым геополитическим автором, изложившим модель, используемую до сих пор. Он разделил мировое пространство на три зоны — это сердцевинная земля — хартленд (англ. heartland) — находящаяся в центре Евразийского континента, исторически совпадавшая и совпадающая как с границами Российской империи и Советского блока, так и с границами того, что сейчас определяется как СНГ. Существует также мировой остров, пространство, где доминирует атлантистская талассократическая цивилизация, океаническое пространство. И есть зона, где сталкиваются цивилизация суши и цивилизация моря, — это береговая зона вокруг хартленда, так называемый римленд (англ. rimland) — полоса вокруг Евразийского континента. На западе в зону rimland входит Европа, далее — юг Европы. На юге — Ближний Восток (так называемые Евразийские Балканы — в определении Бжезинского), Китай и Япония. То есть в геополитике rimland является зоной столкновения цивилизационных типов.