Дмитрий Лихачев - Заметки о русском (сборник)

Идея «просвещенной монархии», «царя-труженика» была изложена еще до Петра в стихах Симеона Полоцкого – учителя детей отца Петра, Алексея Михайловича.

Петр сменил в России всю знаковую систему (символы, эмблемы, гербы, знамена), познакомил с идеями басен Эзопа, перенес столицу поближе к естественным путям в прибалтийские страны и пр. Но уже в XVII веке эта смена «знаковой системы» была глубоко подготовлена в России.

Второй Ваш вопрос: не слишком ли дорогую цену заплатил народ за все «благодеяния» Петра? Да, слишком дорогую. Не говоря уже о многом другом, Петр устлал трупами болота, на которых строился Петербург. Можно было бы, не так торопясь, прийти к таким же результатам несколько медленнее, – растянув реформы на весь XVIII век. Но это мы рассуждаем с современной точки зрения, – мы, умудренные большим историческим опытом. А реально, если бы и не было «торопливого» Петра, то легко возникли бы другие исторические деятели, только менее талантливые и менее способные к государственному творчеству. Дело в том, что деспотизм – одна из отрицательных сторон любой «просвещенной монархии». «Просвещенная монархия» не просто стремилась осуществить счастье народа – она навязывала это счастье часто насильственными способами. «Король-солнце» Людовик XIV тоже не был ягненком. Да это было бы и невозможно в системе «идеологического государства», какой представлялась Франция при Людовике XIV. Можно было бы привести и другие примеры.

Петру удалось провести сближение России с северо-западной Европой, сближение, которое было неизбежным и зародилось ранее. На Западе в эпоху Петра существовало два стиля – классицизм и барокко. В России со второй половины XVII века господствовало только барокко, которое приобрело формы, позволившие барокко стать заменителем Ренессанса. Барокко было типичным не только для искусств, но для характера науки, мышления, поведения человека и т. д. Петр был типичным представителем барокко. Петр – «человек барокко» со всеми его противоречиями, контрастами, темпераментом, загадочностью и т. д.

Обвинять в чем-либо Петра нельзя. Его следует понимать, как следует понимать его эпоху и нужды, перед которыми очутилась Россия на грани столетий.

Можно ли считать Петра типичным для русской истории? Только в той мере, что в огромной России все реформы, все исторические перемены требовали больших усилий и совершались с бо́льшим трудом и бо́льшими жертвами.

С уважением,

По поводу жалоб на Петра за основание столицы в краю гнилого климата С. М. Соловьев в своих «Публичных чтениях о Петре Великом» удачно говорит: «Что касается неудобств климата и почвы, то нельзя требовать от людей, физически сильных, чтоб они предчувствовали немощи более слабых своих потомков» («Чтение восьмое»).

Кто были деятели Петровской эпохи? Да, всё люди, родившиеся в Московской Руси. Разве этого недостаточно, чтобы понять органичность у нас явления Петра?

Кто были нашими учителями? Одни голландцы? Нет, Петр учился во многих странах и у многих учителей. Из них первым был швейцарец. Разве этого недостаточно, чтобы понять самостоятельность Петра?

Наш алфавит называют кириллицей. Да, письменность наша восходит к делу Кирилла и Мефодия. Но алфавит, который в ходу у нас и у болгар, по составу букв и по их начертаниям создан и указан к употреблению Петром. И мы должны были бы его называть петровским. Но о Петре в этой связи никто и никогда не вспоминает.

С. М. Соловьев говорил в своих «Публичных чтениях о Петре Великом»: «В нашей истории выдаются две великие войны, в начале обоих веков нашей европейской жизни: великая Северная война и война 12 года; к обеим Россия не была готова» («Чтение седьмое»). Сейчас бы он добавил третью великую войну: Отечественную 1941–1945 годов.

Молодой Карл XII предавался буйным забавам, охотился за зайцем в сеймовой зале. Карл XII тоже деспот, только более «неоправданный» в своем деспотизме, чем его противник Петр, который его и победил.

Суждение Льва Толстого о Петре I: «Про Петра говорят, что он был орудием своего времени, что ему самому было мучительно, но он судьбою назначен был вести Россию в сношение с Европейским миром» (С. А. Толстая. Мои записи разные для справок. Ясная Поляна, 14 февраля 1870 года. – Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1860–1891. М., 1928, с. 30).

Хорошо сказано С. М. Соловьевым: «Прикрепление крестьян – это вопль отчаяния, испущенный государством, находящимся в безвыходном экономическом положении» (С. М. Соловьев. Публичные чтения о Петре Великом. М., 1984, с. 23). Хорошо сказано и дальше: «Прошедшее, настоящее и будущее принадлежат не тем, которые уходят, но тем, которые остаются, остаются на своей земле, при своих братьях, под своим народным знаменем» (с. 27).