Наталия Перевезенцева - Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице

Кажется, что «нехорошие жильцы» принесли горе не только тем, кто любил и почитал Пушкина, но и хозяевам дома. Неожиданно умирает единственный сын Завадовских, четырнадцатилетний Петр, расстраиваются их денежные дела. И дом на Невском выставляется на продажу. Его покупает граф Эссен-Стенбок-Фермор – человек необычный.

Яков Иванович Эссен-Стенбок-Фермор принадлежал к старинному шведскому роду, издавна осевшему в России. Тройная фамилия объясняется просто. Существовал обычай: если последним представителем дворянского рода была женщина, то, по именному повелению императора, ее муж присоединял фамилию жены к своей, чтобы не дать угаснуть роду. Видимо, в истории рода Эссен-Стенбок-Ферморов это происходило дважды. А наш граф всю свою жизнь занимался, как бы сейчас сказали, сделками с недвижимостью. Видимо, сильна была в нем предпринимательская жилка. Он покупал, перестраивал, сдавал в аренду и продавал дома.

Так, во время строительства Николаевского вокзала Эссен-Стенбок-Фермор купил участок земли на Знаменской площади и возвел на нем первое в России здание привокзальной гостиницы (арх. А. Гемилиан; гостиница «Знаменская», потом «Октябрьская»). Предприимчивому графу мы обязаны и строительством платных общедоступных бань на Моховой улице и на Среднем проспекте.

Но как возникла у графа мысль – построить в Петербурге Пассаж, мы не знаем, хотя сама идея пассажа (passage – фр . – «проход», «переход») была к сороковым годам XIX века уже достаточно известной. Во многих европейских городах существовали пассажи. Сначала они возникли просто для удобства перехода с одной улицы на другую в условиях тесной городской застройки. Позднее в крытых пассажах стали продавать различные товары. Новшество быстро оценили, особенно в странах с переменчивым климатом, и в 1840–1841 годах первый русский пассаж появился в Москве (Голицинская галерея). В Петербурге при строительстве Щукина двора (часть Апраксина двора) тоже возвели крытую застекленную галерею, в которой торговали фруктами, ягодами и овощами. Но почему-то пассажем ее не назвали. А Гостиный Двор к тому времени явно устарел морально. Торговля в нем велась по старинке: отбить покупателя у соседа, зазвать к себе, отвести ему глаза и продать товар втридорога. Существовали, правда, иностранные магазины: голландский, английский, итальянский у Аничкова моста, но их было немного.

Поэтому историю петербургской торговли европейского типа, как и историю «пассажей» в Петербурге, можно отсчитывать с 5 мая 1845 года, когда граф Эссен-Стенбок-Фермор обратился к Главноуправляющему путями сообщения и публичными зданиями графу П. А. Клейнмихелю с прошением. «По прилагаемому плану… желая устроить с Невского проспекта на Михайловскую площадь крытую проходную галерею наподобие лондонских и парижских пассажей для помещения в ней жилых покоев, всякого рода магазинов и торговых заведений, концертного зала, зимнего сада, хоров для музыки в известные часы и прочего, всепокорнейше прошу Ваше сиятельство позволить мне означенную постройку… Строения сего рода устроены в чужих краях в лучших климатах, и предполагаемая галерея тем более добавит пользы и приятности жителям Санкт-Петербурга, где по климату они нуждаются в подобном устройстве». Как мы видим, с самого начала Пассаж был задуман не только, как торговый центр, но и как культурно-развлекательный.

Строительство нового Пассажа вызывало у петербуржцев разного рода толки. Кто-то боялся тесноты, кто-то ворчал по поводу новомодных веяний, кивая на проверенный временем Гостиный Двор. Фаддею Булгарину, редактору «Северной Пчелы», даже пришлось увещевать скептиков: «Подождите с вашим суждением до конца! Теперь ни о чем нельзя судить. Вам кажется, что будет узко, тесно и невесть что, а, может быть, выйдет противное».

Для строительства Пассажа Эссен-Стенбок-Фермор пригласил архитектора Рудольфа Желязевича. Выбор оказался удачным. Правда, о первоначальном облике здания мы теперь можем судить только по старинным гравюрам и рисункам. Фасад Пассажа был значительно скромнее и оформлен в стиле итальянского ренессанса. Но 180-метровая галерея уже тогда поражала своим размахом. Обратите внимание: Желязевич сделал ее неодинаковой по ширине – второй и третий этажи идут уступом, галерея расширяется и потому становится светлее и воздушней. Со стороны Итальянской улицы деревянная витая лестница вела в концертную залу «чистого изящного греческого стиля». На третьем этаже находились 56 квартир, предназначенных для сдачи внаем купцам, торгующим в Пассаже. Новинкой по тем временам был подземный туннель для торговли товарами, требующими прохлады. Здесь предполагалось устроить винные погреба и портерные. А освещали Пассаж 800 газовых рожков. Таким роскошным освещением мог похвастаться в то время разве что Главный штаб.