Наталия Перевезенцева - Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице

В начале 1910-х годов, приехав в Петербург, Гуалино узнал, что на одном из островов Петербурга есть обширный участок незастроенной земли. В начале 1911 года эта территория переходит в собственность Гуалино и созданной в Лондоне акционерной компании «St. Petersburg Land and Mortrage C°». Начинается второй этап строительства города-сада.

Планировку города поручили разработать одному из виднейших зодчих – представителю неоклассицизма Ивану Фомину. В работе также принял участие мастер северного модерна Федор Лидваль. Довольно необычный пример сотрудничества архитекторов столь разных направлений. Фомин и Лидваль начали с прогноза стоимости участка. Затем перешли непосредственно к проектированию. Три луча – Железноводская улица, нынешний переулок Каховского и третий – не проложенный – должны были сходиться на площади, образованной двумя полукруглыми зданиями с мощными колоннами и арками. Сохранился рисунок Фомина, на котором изображена центральная площадь нового города «с птичьего полета». Со стороны центра въезд в новый город обрамляли как бы «пропилеи» – два здания с галереями-колоннадами, заканчивающимися павильонами с куполами.

Проект «Нового Петербурга» И. Фомина

В процессе строительства проект изменили – на месте планировавшихся общественных зданий Федор Лидваль возвел по сторонам Железноводской улицы два многоэтажных жилых дома (современный адрес: Железноводская ул., 19 и 34). Эти дома предназначались для «рабочих классов», поэтому они носили более обыденный характер, что, конечно, исказило первоначальный замысел Фомина. А из задуманных им полукруглых зданий на площади успели возвести только одно (современный адрес: пер. Каховского, 2), да и то не до конца. Кроме того, Фомин достроил дом, начатый еще при Шалите (пер. Каховского, 10). На скошенных углах здания появились ионические колонны, фасад украсился круглыми медальонами со скульптурными барельефами. Позднее, уже в советское время, здание надстроили.

Дома-пропилеи на Железноводской улице. 2014 год

Дом 2 по переулку Каховского. 2014 год

Работы по осушению берега Малой Невы. В верхнем правом углу – дом 10 по переулку Каховского

Одновременно со строительством начались и работы по подъему грунта. Их вела известная голландская компания, хорошо зарекомендовавшая себя при строительстве в Буэнос-Айресе и Сиэтле. У берегов Голодая появились землечерпалки. Предполагалось поднять уровень грунта на 7–8 футов.

Ввод в строй первой очереди «Нового Петербурга» планировался на лето 1914 года. На август назначили торжественную церемонию официального открытия города-сада. Но началась Первая мировая война…

Рикардо Гуалино едва успел уехать на родину, хотя границу Швейцарии и Германии пересек уже пешком. Он потерял все свое состояние на русском проекте, его преследовали кредиторы. Казалось бы «с феноменом Гуалино покончено» – таково было мнение Итальянского банка. Но Гуалино обладал твердым характером и недюжинной деловой сметкой. Он вложил средства в передовые отрасли промышленности – киноиндустрию и производство химических волокон, и восстановил свое состояние. Во времена правления Муссолини его арестовали, посадили в тюрьму, затем отправили в ссылку на остров Липари. Но Гуалино и здесь не сдался – написал роман и многотомные мемуары. Вернувшись из ссылки в 1945 году, он вновь активно включился в деловую жизнь. Умер «рыцарь промышленности с поэтическим уклоном» в 1964 году на своей вилле около Флоренции, окруженный прекрасной коллекцией картин.

Дом 10 по переулку Каховского. 2014 год

Федор Лидваль уехал после революции в Швецию, но, как вспоминала его дочь Ингрид, – тосковал по Петербургу и фактически уже ничего не строил. А Иван Фомин стал видным советским архитектором, учителем молодого поколения. Неоклассицизм с его пышностью и монументальностью, что называется, «пришелся ко двору» в сталинскую эпоху и был доведен до своего логического конца в так называемом «сталинском ампире». Фомин строил правительственные здания в Киеве, оформлял станцию метро «Красные ворота» в Москве. Кстати, он является автором многих надгробных памятников на разных кладбищах Санкт-Петербурга, а в послереволюционные годы даже разрабатывал проект типового надгробия. По его словам: «Крест – знак вычеркивания из жизни, эмблема смерти; новый памятник вызывает идею жизни, несмотря на смерть…». [19]Расширяющиеся кверху ступени надгробия должны были быть увенчаны стилизованным пламенем, а на лицевой стороне изображаться «эмблемы производства или профессии». Хорошо, что идея эта не осуществилась, и в нашей памяти имя Ивана Фомина связано с «Новым Петербургом», особняком Половцова на Каменном острове и другими великолепными неоклассическими сооружениями. Но все-таки – отозвалось голодаевское кладбищенское прошлое и в его судьбе. Хотя кто-то и назовет это мистикой.