Николай Усков - Неизвестная Россия. История, которая вас удивит

Так существует ли русская нация? Гибель Российской империи по крайней мере подтверждает опыт по ее выращиванию, который едва ли оказался удачным. «Старуха у разбитого корыта», какой мы застаем Россию в 1917 году, вскоре лишится даже собственного имени. Вместо России будет СССР, страна без нации, но с правом наций на самоопределение, которое в конечном итоге, через 70 лет, юридически прикончит то, что когда-то было великой империей. Новой, постсоветской, России очень хочется осознать себя нацией, обзавестись как можно быстрее ясной идеологией, на роль которой снова приглашены уваровские «охранительные начала». Но упрямо встает вопрос: дагестанцы, чечены, буряты, якуты, калмыки, татары и еще под двести народностей – это русская нация или все-таки «чурки»? Отсутствие общественного согласия по ключевым моментам истории, постимперские фантомные боли, нарастающая межэтническая напряженность на фоне утраты единого информационного пространства едва ли обещают «охранительному» эксперименту успех. Разве недостаточно нам общего языка, общей культуры и общей земли, чтобы выстроить комфортное гражданское, не национальное и не конфессиональное общежитие?

Латинское слово «natio» буквально обозначает «того, кто родился». Римляне считали социальную организацию, основанную на биологическом кровном родстве, общностью низшего порядка, характеристикой варварства. Мы не найдем в латинских источниках термина «римская нация». Римляне называли себя civitas Romana, что означает «римское гражданство» или, точнее, «римское гражданское общество». По словам Цицерона, оно представляло собой concilium coetusque hominum jure sociati, то есть «сообщество людей, связанных правом». Не кровь делала римлянина римлянином, но гражданство, то есть добровольно принятые на себя ограничения во имя общего блага, гарантирующие, в свою очередь, статус и права.

Для римского самосознания ключевой была оппозиция «натура» – «культура». Под первым понималась природа, биология, которая соответствовала варварству, всецело подчиненному естеству, могущественным силам природы, довлеющим над ним. «Культура» же – результат рационально осмысленных усилий человека по преодолению природного хаоса, в том числе внутреннего посредством самодисциплины и самоорганизации. Разница между «гражданством» и «нацией» – это разница между культурой и натурой, цивилизацией и варварством.

Россия, создавшая империю, много превосходившую по размерам Римскую, находясь на вершине своего могущества, вдруг нырнула обратно в варварство племенной ограниченности и ксенофобии. Хотя весь исторический путь нашей страны давал совершенно другие вводные. Россия веками создавалась как политический союз, в котором ни кровь, ни вероисповедание не имели решающего значения, во всяком случае, много уступали деятельному участию в совокупном движении сотен народов к общей цели. Соединенные Штаты Америки, которые немногим моложе Российской империи Петра, сумели найти новый позитивный идеал и увлечь им многочисленные народы и вероисповедания своей и других стран – свобода личности, равенство возможностей при равенстве перед законом. Фетишами Российской империи на вершине ее европейского могущества становятся замшелые миражи ветхого прошлого. Сначала как будто понарошку, чтобы остановить распространение с Запада «разрушительных понятий», но затем всерьез, до исступления, до «сердечных сцен торжества русского национального духа». До такой степени, что какая-то Сербия – почему Сербия? зачем Сербия? – оказалась важнее миллиона русских солдат, короны и будущего.

Этот вопрос предполагает, что когда-то – во времена оны – Россия была не хуже Европы, шла с ней в ногу и только затем что-то застопорилось. Вину за отставание России уже в XIX веке возложили на три столетия Ордынского ига. C тех пор считается, что татары остановили поступательное развитие Руси, погрузили ее в пучину разорения и неволи, образовали пропасть между нею и остальным цивилизованным миром, которую затем титаническим прыжком попытался преодолеть Петр Великий, но все равно чуть-чуть недопрыгнул. В свою очередь, коммунисты изображали упырей вроде Ленина и Сталина очередными «европейскими модернизаторами» лапотной Руси и скрупулезно высчитывали, сколько электроплугов с молотилками произвела Страна Советов к уровню 1913 года. Электроплугов с молотилками мы произвели действительно много, но до Европы снова не допрыгнули, а плюхнулись мордой в грязь еще похлеще. Путин прыгать вовсе запретил и объявил местную грязь «уникальной цивилизацией» и «русским миром», который во все времена был величественно прекрасен, хоть всякий раз и по-разному. По мысли придворных идеологов, наша грязь не просто ничего общего с Европой не имеет, она является грязью живительной, так сказать, бальнеологической, – ни много ни мало, духовной и нравственной альтернативой загнивающей Европе.