Нурали Латыпов - 4.51 стратагемы для Путина

Но не меньшую роль играет добровольная мобилизация ресурсов субъектов федерации. Если для достижения собственного благополучия каждый из них должен рассчитывать прежде всего на себя, он приложит все силы для поиска любых возможностей заработка — в том числе и просто незаметных ни из центра государства, ни с уровня отдельного предприятия.

Уже несколько десятков лет основной и самой эффективной формой финансирования исследований и разработок признан венчурный — рисковый — бизнес. Творцы действуют самостоятельно, привлекая — по давно отработанным схемам — кредиты по мере продвижения поисков. Заходит дело в тупик — кредиты списывают. Если же кто-то достигает значимого результата, находку можно выгодно продать крупным фирмам. Так что затраты кредиторов, финансирующих сразу несколько исследований, окупаются с лихвой.

Поиски нового всегда рискованны. Поэтому в крупной корпорации слишком велик соблазн пассивничать, отсиживаться в стороне, ждать чужих успехов. Независимый же исследователь, вынужденный рассчитывать только на себя, выкладывается в полную силу.

Сходным образом и субъекты федерации стараются использовать во благо все возможности, предоставляемые их самостоятельностью. Если же они всецело находятся под контролем центра, вся их активность сводится к выпрашиванию ресурсов, а решение даже самых элементарных задач заходит в тупик.

Это наглядно показал опыт недавней реформы в Японии. Там долгое время регионы были жёстко подчинены центру. И совершенствовались только в расходовании получаемых от центра денег. Когда же центр дал им заметную самостоятельность, оказалось, что многие из них вовсе не способны искать собственные источники доходов, и качество работы местных органов резко упало.

У нас уровень свободы регионов менялся много раз.

Например, введенные Хрущёвым территориальные советы народного хозяйства были призваны всемерно мобилизовать местные ресурсы и координировать хозяйственные взаимосвязи соседних предприятий разных отраслей. Увы, многие решения совнархозов противоречили внутриотраслевой кооперации, и старая система управления в конце концов добилась отмены новой вместо поиска путей синтеза обоих вариантов взаимодействия.

Сейчас самостоятельность российских регионов в очередной раз сокращается. Но может ли нефтяная труба связать Россию надолго?

Единое российское государство впервые возникло вокруг Янтарного — из варяг в греки — пути. Его стабильность в немалой степени обеспечивалась пошлинами с купцов, использующих этот путь. Но когда превратности средиземноморской политики ослабили греческую торговлю, сепаратизм в одночасье оказался неудержим и развалил страну.

Неужто и нынешнее российское единство рухнет, когда нефть на мировом рынке в очередной раз подешевеет?

Сходным образом события развивались не только в раннем Средневековье.

Скажем, Польша несколько десятилетий пребывала в сателлитах Советского Союза. От ухода её удерживала не только угроза вмешательства партнёров по Варшавскому договору, но и немалая выгода — от поставок сырья из СССР по изрядно заниженным ценам и покупки тем же СССР польских промышленных товаров куда дороже мирового уровня.

Соответственно и слабость СССР, в немалой степени порождённая спадом сырьевого рынка в 1980-е годы, обернулась ещё и потерей союзников. Так, Польшу не удержало даже то, что договор о военном сотрудничестве подписан в её собственной столице, а польский лётчик Мирослав Гермашевский стал вторым — после чеха Владимира Ремека — космонавтом из страны, не располагающей собственными космическими кораблями.

Власти независимой России довольно долго надеялись хотя бы удержать Польшу от откровенной враждебности, подпитывая её нефтью и газом из трубопроводов, построенных ещё в советское время. Но как раз твёрдая уверенность в такой подкормке давала польским властям возможность — и желание! — глядеть на Россию свысока, покрикивать на Москву, издеваться над оказавшимися на польской территории российскими гражданами…

Недавнее решение проложить новые трубы по морю, в обход Польши, встречено в ней бурным возмущением. Лидеры страны просто не понимают: Россия обойдётся без Польши куда легче, чем Польша от России. Теперь — когда «Северный поток» уже работает — Польше приходится покупать российское сырьё по мировым ценам да надеяться на то, что польские товары всё ещё популярнее на российском рынке, чем на мировом (а западные санкции против России, порождённые развалом Украины, продержатся не дольше, чем сама иллюзия сохранения украинской целостности).