Михаил Кириллов - Перерождение (история болезни). Книга пятая. 2005 г.

22.10. на пл. Революции состоялся митинг отставников, требовавших выплаты министерством обороны пайковых денег. Собралось до 800 чел. Это немало. Такие митинги проходят в эти дни по всей стране. Конституционный суд подтвердил законность этого требования, но правительство отказывается выполнять это решение. Хиреет бюджет военного отставника. Даже с учетом 15 % надбавки к пенсии с 1.01.2006 г., размер инфляции окажется таким, что реальная сумма уменьшится на 15%

Митинг прошел, но беда в том, что его участники – сильные в прошлом мужики, действуют вне общего протестного фона. Об этом говорили на митинге коммунисты – О.Н.Афанасьева (РКРП) и О. Алимова (КПРФ). Плачут отставники, вымаливают подачки. Так называемые бывшие советские и российские офицеры. Советскую власть не защитили, новую свергать не собираются. Они обречены вымирать, околачивая военкоматы и собесы.

Личный состав Байконура намерены сократить на 3 тыс. чел., в том числе на 1800 военнослужащих. Что бы это значило? Слишком дорого казахстанское удовольствие? Упор на свои, российские, базы? Зря: от добра добра не ищут. Закрывать отрасль нельзя. Вон, китайцы уже 2 экипажа запустили. И хотя они идут по нашим стопам, завтра мы отстанем.

Штат Джамму и Кашмир раздавлен землетрясением. Более 50 тыс. погибших, сотни тысяч раненых и бездомных. Это в 2–3 раза больше, чем в Армении в 1988 г. Армения только сейчас, спустя 15–17 лет, оправилась от этих потерь. А этим долго мучиться. Они еще беднее. Если это божье наказание, то наказаны не только Индия, но и Пакистан за бесконечную войну в этом районе. Общее горе лечит, оно может и породнить эти народы, тем более, что рассчитывать они могут теперь только на себя.

В ассистентских разговоры только о пенсиях: увеличат или нет. Уходят времена педагогических инициатив, бурных обсуждений трудных диагнозов, задумок о творческом росте молодых. Теперь это только снится. Антиправительственные настроения, недоверие к существующей власти – абсолютны. Но все сводится только к одному: даешь пайковые!

А у министра обороны свое мнение о пайковых выплатах. На заседании Госдумы он заявил, что слово «паек» от слова «лагерная пайка» и что пора отказываться от практики оплаты пайковых денег, уж лучше добавить к пенсии. А как же солдатские пайки, пайки, выдаваемые на ученьях, пайки в НЗ? Ну что с него можно взять: филолог, не служивший в армии, на большее не способен.

Середина осени. Желтеют деревья. Опадает листва. Голубеет сквозь ветви деревьев Волга. Тихо. Дачный массив пустеет. Уборочные и земляные работы закончены. Птицы становятся единственными хозяевами оставленного пространства и красоты.

Волга – великая река России, наиболее широкая у Саратова, пустует – ни яхт, ни теплоходов, ни барж, ни моторок на десятки километров. Лишь на перевозе неторопливо скользят две-три лодки. Обезлюжение. Нет даже рыбаков. Течет Волга мимо миллионного города. Он сам по себе, она сама по себе.

Еще раз о помойках и их обитателях. И это не потому, что я ежедневно вынужден проходить мимо мусорных бачков, а потому, что эта близость становится тотальной. Помойки – целый мир людей и предметов. Здесь уже не только спившиеся, вялые от водки и грязные бомжи, но и просто бедные. Их становится все больше. И это отнюдь не только саратовское явление, я видел их и в Москве. Роются в ящиках, извлекая съестное, потертые, но еще носимые вещи из одежды, даже книги. Тут как-то одна из посетителей помойки вытащила «Сказки братьев Гримм». Эта находка изумила даже ее. Благополучным людям, которые живут в высотных домах, уже не нужны сказки из 19-го века.

О д и ч а н и е.

Осенний рынок. Заготовка овощей. Всего полно. Привоз картофеля, моркови, капусты, свеклы, муки – богатый. Везут и торгуют с машин из Пензы, Брянска, Мордовии. Здесь же саратовские овощи. Не дешево. Народ ходит, приценивается. У кого семьи большие, берут мешками. Картофель – 45–50 руб. ведро, морковь – 20 руб. кг., помидоры – 15–20 руб. кг. Не заготовишь, зимой будешь переплачивать вдвое. А у многих своё уже в погребах: саратовцы запасливы.

Юго-восточнее Москвы горят торфяники. Город заволакивает дымом, страдает транспорт, люди, особенно больные люди. Все это повторяется из года в год. Говорят, ничего нельзя сделать: горит под землей, сколько ни заливай, огонь вспыхивает вновь…

Подземный огонь – это ведь аллегория глухого протестного сопротивления народа всей России. Вспыхивает открытым огнем или дымит. Власть выборочно поливает пламя, а оно вновь разгорается здесь же или рядом. Власть бессильна как пожарники на торфяниках.