Маруся Климова - Растоптанные цветы зла. Моя теория литературы

В этом мире не осталось никакой другой религии, кроме поклонения красоте. Поэтому люди, чьи эстетические предпочтения не совпадают с вашими, молятся совсем другим богам. Не верьте тем, кто пытается вас убедить, будто «все это неважно» и «о вкусах не спорят». Давно пора учредить инквизицию и сжигать неверных на костре.

Самая гениальная стратегия – ничто по сравнению с пониманием человеческой души. Выставлявший заградотряды Сталин был, безусловно, более глубоким психологом, чем Наполеон, который закончил свои дни на острове Св. Елены.

«Кто не работает, тот не ест», «Птицы небесные не сеют, не жнут и сыты бывают» – постигший смысл этого противоречия, присутствующего в одной из ключевых книг современной цивилизации, безусловно, может считать себя познавшим конечную истину бытия.

В последнее время совсем перестала воспринимать человеческие лица. Могу спокойно смотреть только на голливудских звезд и фотомоделей. Может быть потому, что в них почти не осталось ничего человеческого, отчего их даже нельзя назвать красивыми или уродливыми. Отечественные актеры все похожи на соседей по лестничной площадке.

– Можно ли быть писателем, не являясь при этом гением?

– Вряд ли. Уже само слово «писатель» кажется обывателям чересчур претенциозным, так что это фактически синонимы.

– Кого вы имеете в виду под обывателями?

– Читателей, например. Все читатели являются обывателями.

– И чем гении отличаются от обывателей?

– Примерно тем же, чем политики – от избирателей.

В связи со смертью Махариши где-то прозвучало, что участники группы «Битлз» называли своего бывшего наставника мошенником. Не сразу, естественно, а по прошествии многих лет. А кем, интересно, он должен был оказаться на самом деле? Гуру? Или, может быть, йогом?

Но, черт возьми, с таким же успехом можно было бы назвать мошенниками и всех тех, кто, прилепив себе ватную бороду, изображает Санта-Клауса. Правда, для этого необходимо до преклонных лет сохранить столь же целомудренную веру в чудеса, как у членов этого популярного ВИА. Сами они, похоже, не были даже мошенниками. И это грустно.

Мораль разъедает культуру подобно ржавчине. В недавнем прошлом хотя бы существовал Союз писателей, который был чем-то вроде лепрозория, где носители этого вируса изолировались от остальных, а сейчас… Сейчас эта опасная болезнь приняла характер эпидемии. Впрочем, все это – не более, чем метафоры. Тем не менее надо быть очень осторожным. Стоит обратить самое серьезное внимание на то, как «добро» проникает в культуру. Его носителями могут быть не только отдельные личности, но и порождаемые ими идеи и слова. Последние особенно опасны, так как люди все-таки куда менее мобильны.

Возьмем такое понятие, как симулякр , получившее в последнее время достаточно широкое хождение в культурной среде. Самым ярким примером, иллюстрирующим этот термин, является несостоявшийся полет американских астронавтов на Луну. Все действие, как известно, было заснято в павильонах Голливуда, и не кем-нибудь, а Стенли Кубриком. Ну и что? К чему этот разоблачительный пафос, который мое ухо явственно улавливает в слове «симулякр» в применении к этой ситуации? Если бы американцы реально совершили столь дорогостоящее космическое путешествие, то лично я была бы сильно разочарована в их умственных способностях. Надеюсь все же, что они никуда не летали. Ибо зачем? Когда можно провернуть не менее впечатляющую авантюру со значительно меньшими затратами, да еще с помощью такого выдающегося режиссера? Но именно в этом и заключается главный обличительный смысл слова «симулякр»: оно означает, если не ошибаюсь, некий представленный на всеобщее обозрение знак, за которым абсолютно ничего не стоит, никакого содержания. То есть все смотрят новости и видят, как астронавты, слегка подпрыгивая, передвигаются по лунной поверхности, а те никуда и не думали летать. И это, надо полагать, очень-очень нехорошо… Вот так незаметно «добро» и вся эта ползучая мораль и проникают в сознание современного человека. И после этого кто-то еще удивляется, что средняя продолжительность жизни писателя в наши дни приближается к нулю, так как большинство из них умирают, даже не родившись на свет, в зачаточном состоянии, можно сказать, – заразившись смертельным вирусом добра, никаких прививок против которого не существует.