Владимир Реданский - Во льдах и подо льдами

«Не обошлось и без казусов, смешными которые могут показаться только теперь, 30 лет спустя, — напишет впоследствии бывший командир «К-181», адмирал в отставке Юрий Александрович Сысоев. — А тогда над головой был лед, толщина которого доходила до 25 м, под килем четырехкилометровая бездна. Но убаюкала боцмана, несшего вахту на рулях, автоматика — уснул. А во сне толкнул коленом рукоятку управления кормовыми горизонтальными рулями. Дифферент на нос, лодка проваливается на глубину — подо льдом это вызывает не самые приятные чувства. Пришлось перейти на ручное управление, встряхнуть людей» [376] Красная звезда. 1993. 29 сентября. .

Еще об одном происшествии поведал много лет спустя капитан 1 ранга в отставке, Герой Социалистического Труда В.П. Рыков, тогда заместитель командира дивизии. По решению командующего он нес в походе наравне с Ю.А. Сысоевым командирскую вахту. «Как-то я попросил разрешения у командующего сходить в четвертый отсек проверить вахту. Касатонов согласился. Только я ушел — ревун. Упала аварийная защита (A3) реактора. Командующий расстроился. И это понятно — срабатывание аварийной защиты (а она чутко реагировала порой и на незначительные отклонения) подо льдом — процесс длительный, требующий надежного энергетического обеспечения... Мы четко отработали все необходимое. Командующий успокоился» [377] Цит. по: Чернавин Владимир. Атомный, подводный... Флот в судь­бе России. Размышления после штормов и походов. М., 1997. С. 319. . Однако через некоторое время он приказал Рыкову все время находиться в центральном посту и даже там отдыхать.

Долгое время «К-181» шла плотным ледяным покровом. На экране телевизионной установки он выглядел сплошной черной массой. По мере приближения к полюсу в паковом льду с осадкой 3—5 м стали попадаться все чаще трещины, разводья и даже полыньи. Это обнадеживало: вдруг удастся всплыть непосредственно на полюсе.

Наступило 29 сентября. По плану атомоход должен был пройти полюс ровно в 6.00 утра по московскому времени (оно же было и корабельным). Однако расчеты показали, что у «земной оси» корабль будет на полчаса раньше. Руководитель похода — адмирал флота В.А. Касатонов, любивший точность, приказал: прибыть на полюс в соответствии с назначенным временем. Пришлось перейти на движение под электромоторами. В результате лодку стало сносить. Но вот поступил четкий, лаконичный доклад корабельного штурмана: «До полюса — одна миля».

Через короткий промежуток времени услышали по корабельной трансляции не уставной доклад, а восторженный возглас: «Полюс! Проходим полюс!..» Что ж, В.М. Храмцова можно было понять. Его чувства разделяли все, кто находился в отсеках.

О необычном поведении навигационных приборов написал впоследствии участник похода и испытания нового навигационного комплекса капитан 1 ранга запаса А.П. Князев: «Когда лодка приблизилась к заветной точке, шкала долготы автопрокладчика [378] * Автопрокладчик — автоматическая система счисления и просадки пути корабля с записью маневрирования, его скорости и места на карте. начала совершать колебания, амплитуда которых увеличивалась по мере приближения к полюсу. Следуя по гидроазимутам [379] * Гидроазимут — гироскопический прибор, предназначенный для сохранения заданного азимутального направления. квазикурсом 317°, подводная лодка прошла под Северным полюсом... Шкала долготы в это время начала непрерывно вращаться, символизируя как бы, что в этой «особой точке» Земли, где сходятся все меридианы, понятие и счет долготы отсутствуют, а курс подводной лодки в любом направлении равен 180° » [380] Записки по гидрографии. 1987. № 218. С. 51. .

Буквально за минуту до прохождения полюса обнаружили полынью — такое счастье выпадает не каждому. Увидел ее старпом... лежа в трюме. Перископ, как и полагается, чтобы не помять или согнуть при всплытии о лед, на лодке не выдвигали и положили на подушку в трюме. Подтвердил наличие «лагуны» в тяжелом паковом льду и эхоледомер. Когда полынья оказалась за кормой, В.А. Касатонов дал «добро» на всплытие.

Сразу после повторного прохождения полюса «обвеховали» ранее обнаруженную полынью и погасили инерцию. 6 ч 45 мин. Началось всплытие строго по вертикали со скоростью одной десятой метра в секунду. Эти мгновения всем находящимся в центральном посту показались бесконечными. Но вот ограждение рубки пробило тонкий 30-сантиметровый лед, покрывавший водную поверхность полыньи размером 200 х 500 м. Корабль четко «вписался» в ее самую середину. Поистине ювелирная работа!