Леонид Млечин - Случайная война - Вторая мировая

— Мы обращаемся с ними как с джентльменами, — пожаловался британский дипломат на нацистов, — а они гангстеры.

Кордт подхватил эту тему:

— А когда в германском правительстве были джентльмены, британское правительство обращалось с ними как с гангстерами.

Тео Кордта принял и министр иностранных дел лорд Галифакс. Кордт сказал, что он представляет политические и военные круги Германии, которые хотят избежать войны.

— Гитлер нападет на Чехословакию в течение ближайшего месяца, — предупредил он англичан. — Мы не хотим такого развития событий.

Кордт напомнил Галифаксу, что Первая мировая война началась еще и потому, что британский министр иностранных дел Эдвард Грей не предупредил Германию, что в случае войны Англия обязательно выступит на стороне Франции…

Галифакс поблагодарил немца за мужество и обещал сообщить о разговоре премьер-министру и коллегам по кабинету. А газета "Таймс" продолжала призывать решить проблему Чехословакии, отделив от нее национальные меньшинства. Передовицы "Таймс" в ту пору воспринимались как линия правительства.

Галифакс предлагал предостеречь Гитлера от военной акции в публичной речи. Он набросал текст, который испугал Невила Чемберлена. Премьер-министр склонялся к личной встрече с Гитлером. Может быть, он сумеет переубедить фюрера?

9 сентября Галифакс все-таки отправил послу Гендерсону текст ноты с предупреждением Гитлеру. Гендерсон находился в Нюрнберге, где проходил партийный съезд. Британский посол отказался идти с этим заявлением к немцам — небывалый случай неподчинения в истории дипломатии! Гендерсон шифртелеграммой информировал Лондон, что Гитлер находится на грани сумасшествия и, если ему сказать нечто подобное, он может вовсе сойти с ума. Чемберлен попросил Галифакса отозвать свое заявление. Мнение посла возобладало.

Тем временем немецкие генералы, опасавшиеся авантюризма Гитлера, вели бесконечные дискуссии. Они считали, что, если западные державы объявят войну Германии, настроения в стране будут такие, что армия получит право взять власть. Но напрямую идти против Гитлера опасно, он по-прежнему популярен в народе. Лучше представить дело так, будто вермахт наводит порядок и спасает народ от рейхсфюрера СС Гиммлера и его преступников в черных мундирах, которые затеяли заговор против фюрера и армии…

Самого Гитлера собирались судить. Хотя имевший опыт работы в гестапо Ханс Бернд Гизевиус (с помощью Остера он стал вице-консулом генерального консульства Германии в Цюрихе) предлагал его просто убить. Объяснил: фюрер даже за решеткой представляет опасность. Возникла идея взорвать поезд Гитлера и заявить, что он стал жертвой авианалета врага. Вслед за этим захватить штаб-квартиру СС и гестапо.

Основной удар предполагалось нанести в Берлине, чтобы захватить крупную рыбу. Заговорщики рассчитывали, что примеру столицы последуют местные командиры вермахта. 1-я легкая дивизия генерала Эриха Хёпнера вступит в дело, если только полк СС "Лейбштандарт Адольфа Гитлера" попытается вмешаться.

Успех заговора зависел от старшего по званию и должности генерала Вицлебена. Он был офицером, воспитанным в прусских традициях. Разведчик Ханс Остер когда-то служил под его началом, и это сделало разговор с генералом более откровенным.

Эрвин фон Вицлебен говорил своим близким:

— Гитлер должен уйти. Его придется убрать. Другого пути нет. Он хочет войны и погубит Германию.

Заговорщики условились, что на несколько дней придется ввести чрезвычайное положение, а потом передать власть гражданским. Они не стали обсуждать вопрос, кто войдет в новое правительство, и были правы. Впоследствии все силы заговорщиков уходили на обсуждение именно этого преждевременного вопроса. В результате они закончили свой жизненный путь не в министерских крестах, а на виселице. 11 сентября Ханс Бернд Гизевиус и генерал граф Вальтер фон Брокдорф-Алефельд объехали центр города и осмотрели важнейшие объекты, которые следовало захватить, — правительственные здания на Вильгельмштрассе, Дворец Геринга, казармы войск СС, радиостанцию. Они поняли, что попытка захватить все сразу потребует слишком большого количества солдат. Понадобится помощь берлинской полиции, иначе придется дробить воинские части на мелкие подразделения.

Гизевиус наконец решился побеседовать с начальником берлинской полиции графом фон Хельдорфом: важно было иметь полицию на своей стороне. Хельдорф поддержал заговорщиков. Его заместитель Фриц фон дер Шуленбург давно поддерживал отношения с Хансом Остером. Это означало, что полиция будет как минимум нейтральна, и 23-я пехотная дивизия генерала Брокдорфа сможет захватить важнейшие объекты в столице.