Ульрика Майнхоф - От протеста к сопротивлению Из литературного наследия городской партизанки

Против какого большинства правительству ФРГ нужны особые полномочия? И, с другой стороны, какое меньшинство располагает в ФРГ таким объемом власти, что это может подвергнуть опасности государство и саму демократию?

Мы пережили за последние 5 лет 2 политические забастовки: у Хеншеля в Касселе и в металлургической промышленности в Брауншвейге. Тогда даже звучали призывы к всеобщей стачке. Это было в 1958 году, когда Карлсруэ [23] Карлсруэ — город в земле Баден—Вюртемберг, где заседает Конституционный суд ФРГ. наложил запрет на опрос общественного мнения, когда свыше 80 % населения ФРГ сказало «нет» решению бундестага о вооружении бундесвера ядерным оружием, когда Шрёдер — сейчас министр иностранных дел, а тогда министр внутренних дел — выступая на съезде профсоюза полицейских в Штутгарт впервые потребовал предоставить правительству полномочия для введения чрезвычайного положения. Против кого? Против 80 % населения или против тех 20 %, которые располагают в бундестаге большинством?

Со времен капповского путча [24] Капповский путч — ультраправый переворот, произведенный 13 марта 1920 г. частями рейхсвера и парамилитарным «добровольческим корпусом» во главе с крупным землевладельцем В. Каппом и генералами В. Лютвицем и Э. Людендорфом. Путчисты предполагали отказаться от выполнения условий Версальского мирного договора, ремилитаризовать Германию, восстановить монархию и ввести режим военнобюрократической диктатуры. Тайным идейным вдохновителем путча был известный социолог М. Вебер. В ответ — по призыву СДПГ, КПГ, Независимой социал–демократической партии (НСДПГ) и профсоюзов — в Германии началась всеобщая политическая стачка. В Тюрингии и Мекленбурге рабочие развернули против путчистов вооруженную борьбу, в Рурской области была сформирована Красная армия Рура, которая разгромила путчистов и установила в Руре власть Советов. 17 марта правительство Каппа капитулировало. и до 1958 года [25] Речь идет о некогда нашумевшем заявлении председателя профсоюза рабочих «ИГ-Металл» Отто Бреннера о готовности профсоюзов начать всеобщую политическую стачку, если это понадобится «для защиты демократии». Заявление было сделано на съезде профсоюза в Нюрнберге в сентябре 1958 г. профсоюзы всегда были на стороне республики, на стороне свободы и против авторитаризма и тоталитаризма. Трудно сейчас предположить, к какому успеху могла бы привести всеобщая стачка в 1933 году, когда терять было уже нечего, а приобрести можно было всё [26] У. Майнхоф обыгрывает известные слова Маркса и Энгельса из «Манифеста Коммунистической партии»: «Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей. Приобрести же они могут весь мир». .

Всякое демократическое правительство противостоит мятежникам и путчистам, но с точки зрения демократии мятежники — это обязательно вооруженное меньшинство населения.

Вооруженным меньшинством в ФРГ сегодня являются только полиция и армия (если, конечно, не считать духовых ружей в некоторых союзах стрелков и двустволок в лесничествах). Значит ли это, что сегодня полиция Хёхерля [27] Хёхерль, Герман — министр внутренних дел в 1961–1965 гг., представитель ХДС; во времена гитлеровской диктатуры — прокурор, преследовавший антифашистов. и бундесвер Штрауса настолько выросли, что против них требуются особые полномочия? Неужели генеральский меморандум 1959 года подействовал на них так сильно, что некоторые шефы бундесвера всерьез решили, что могут давать политические указания законно избранным органам представительной власти?

Все запоздалые попытки оправдать пресловутую ст. 48 Веймарской конституции (на которую указывает всякий, у кого есть аргументы за или против Закона о чрезвычайном положении) в большинстве своем не принимают во внимание, что эта статья дала осечку именно там, где должна была сработать. Вред этой статьи реализовался именно в том, что она оказалась неспособна предотвратить национал–социализм — не в последнюю очередь из–за своих расплывчатых формулировок. Если мы не хотим повторения истории, мы должны сделать выводы из провала ст. 48. Эта статья оказалась не «полезной», а противозаконной.

Если мы хотим учиться на примере Веймара и его превращения в фашизм, мы должны признать, что требуются другие средства для защиты демократии — не такие, которые уже продемонстрировали свое бессилие.

Необходимо понять, что Веймар канул в вечность в конечном итоге не вследствие ущербности своей конституции, а вследствие своей ущербной демократической практики. Неизлечимым было наследство империи кайзера с ее старым штабом чиновников, ее бюрократическим правом, ее рейхсвером и ее казарменными традициями, неизлечимой была не преодоленная в сознании I Мировая война.