Николай Векшин - Миллениум-мифы (сборник)

Если ты не поэт душою,
Пьяным волком завоешь в слякоть.
Я не гордый. И я завою.
Стих напишем. И будем плакать.

Ветер шаловливый приласкал букашку.
И она игриво спряталась в ромашку.

Во всём евреи виноваты:
Медведев, Путин, Ельцин и Горбатый.

Заблудный лес
Мурлычит полонез.
А кто блудит?
Да тот, кто с зайца слез.

Если голос кричит без крика,
Значит, боль пережгла нервы.
Депрессивность у Миши стиха
Порифмована в дурь, увы.

Люблю его в начале лета,
В буфете, в муках, в ВТО…
Большой театр – для балета.
И я брендючу для него.

А что отделяет любовь от привычки?
Журавль улетел. Но остались синички.
Бросай же курить! Ведь не курят же утки!
Влюбляешься в фильм? Сё, Оксана, не шутки!

Куст вздохнул. Ручей поспорил;
Был в тени он шепеляв.
Даже плакал он от горя,
Спор с соловушкой познав.

Под незатейливый мотив и три прихлопа
И Бом и Бим показывали попы.
Два клоуна кривлялись на батуте.
Смеялись даже пони, но не люди.

Козлы с баранами не страшны.
Их дурь за много верст видна.
Опасней – львы. От них – напасти
И кучи гневного г@вна.

Мне б пошёл мундир военный.
В генералы б я пошёл.
И усами бы своими
Всех красоток исколол.

Поэт! Сними свои калоши!
Аорту покажи врачам.
И в цирк сходи. Тогда, быть может,
Не будет смеха сим стихам!

Принцесса бедняжка от горя безудержно пьёт.
У графа в кармане зияет большая дыра.
И яд проникает в иллюзии жаркой змеей.
И пишет принцесса стихи о любви до утра.

Ковбой скакнул теперь к другой.
И дождь слезится на тебя.
Поклонники идут толпой,
Тебя усиленно хотя.

Никому тебя не отдам:
Ни зиме, ни метели, ни вьюге!
Я пытаюсь тебя искать.
А вокруг лишь одни подруги…

А теперь кругом – враги.
Все воруют, что-то тащат…
Скучно мне. Прошли те дни.
О, как сладок день вчерашний!

Ночь в декабре. Тихо дремлет сурок.
Снова сидят у компьютеров оба.
Тридцать второе сегодня число!
Как зацелованы клавиши снова!

Чтоб врачевать на сердце раны,
Я не пакую чемоданы,
А ожидаю новых встреч,
Ведь от любви лекарство – месть.

Ты по мне не скучаешь;
Не звонишь, понимаешь,
Институток встречаешь.

Когда поэт завистлив и не добр,
Собратья его дружно отвергают.
И так легко выносят приговор,
Что он с обиды тут же помирает.

Старушка так страдала у вокзала,
Что мозг мой аж в дрожание запал.
Я в Интернете игры бросил для начала,
Ну, а потом свой стих вознёс на пьедестал!

Александра снова задождило.
Льёт опять он море горьких слёз.
Крестик потерял. Сидит в квартире.
А по крыше барабанит дождь.

Я вальсирую немного.
Стих об этом написал.
Может, капельку убого,
Но попал-таки на бал.

Жениться это не проблема.
Проблема будет – развестись.
Шерше ля рубль… Алименты…
В холостяках тасую жизнь!

Не люблю холода, ДНК и людей.
Так вернись же ко мне, мой любимый, скорей!

Дундук играет на трубе.
Он выдувает из пространства
Такие мощные «Бе-бе»,
Что скрипка сдохла от жеманства.

Люблю стихи слагать в апреле
Под песни ярких снегирей,
Когда багряный лист не преет.
Но летом всё же веселей.

И я лечу, совсем как самолёт,
И крякаю, как гусь. С болота – взлёт!

Я Богиней рожден и с Богиней живу,
И как Бог вместе с ней я детей нарожу.

И затвердевшие соски
В стихах завянут от тоски.

И от шампанского, конечно,
Хмельная станет голова.
И мы напьемся так беспечно,
Что удивится вся страна!

Ах, Снегурочка какая!
Если б был я Дед Мороз,
То шептал бы ей:
«Родная! Я те ёлочку принёс!»