Антон Прокопьев - Аненербе. Страшная тайна Третьего рейха

Анализирую образ Вотана, Юнг отмечает: «Вотан — это основополагающая характеристика немецкой души, иррациональный, психический ее фактор, действующий как циклон на высокое давление цивилизации и сметающий ее прочь. Почитатели Вотана, несмотря на всю их эксцентричность и причуды, похоже, оценивали эмпирические факты более верно, чем поклонники разума.

По-видимому, все до одного забыли, что Вотан представляет первобытный немецкий фактор и что он — самое точное выражение и неподражаемая персонификация основного человеческого качества, которое особенно характеризует немца.

Германия — земля духовных катастроф, где известные природные явления никогда не предполагали большего, чем требование мира, не без соображений о мировом господстве.

Нарушитель спокойствия — ветер, дующий в Европу из бескрайней и первобытной Азии, проносящийся по широкому фронту от Фракии до Балтики. Иногда он дует извне и разметает народы перед собой, как сухие листья, а иногда действует изнутри и внушает людям идеи, сотрясающие основы мира. Это стихийный Дионис, врывающийся в Аполлонийский порядок.

Назовем творца этой бури Вотаном, и мы очень много сможем узнать о его характере, изучая историю и ход революций и беспорядков, которые он породил в духовном и политическом мире. Но чтобы понять его характер совершенно точно, надо вернуться в то время, когда человечество использовало мифологический язык и не пыталось объяснить каждую вещь, примеряя ее на человека и его ограниченные способности. Язык мифов уходит вниз, в глубочайшие первопричины, в психику и ее автономные силы. Древнейшая интуиция человека воплотила эти силы в богов и описала как можно полнее и тщательнее в соответствии с их разнообразными характерами в мифах.

Это стало возможным, потому что здесь — проблема основных и неизменных типов или образов, присущих бессознательному многих народов.

Поведение народа получает свой специфический характер из собственных, лежащих в основании образов, и, следовательно, можно говорить о некоем архетипе «Вотана».

Как автономный психический фактор, Вотан порождает эффекты коллективной жизни людей и в соответствии с этим также раскрывает свой характер.

Так что Вотан имеет характерную биологию, вытекающую из его особенностей, совершенно независимую от природы человека. Лишь иногда, время от времени, люди падают, сраженные непреодолимым влиянием этого бессознательного фактора. Когда фактор бездействует, архетип Вотана осознается не больше скрытой эпилепсии.

Мог ли немец, уже будучи взрослым в 1914 г., предвидеть, что произойдет в 1935 г.?

Такое удивительное изменение — эффект бога ветра, что «проносится там, где ему нравится, и ты вслед за ним слышишь звук, но не можешь сказать, откуда он явился и куда он правит».

Он подхватил все лежащее на его пути и вырвал с корнями все, что не крепко держалось. Когда несется ветер, все — ненадежно, внешнее и внутреннее — все вскрывается».

Тайным обществам начала прошлого века посвящена масса книг, статей и ученых изысканий. Об их деятельности снимаются документальные и художественные фильмы.

Но как можно понять, что на самом деле происходило в душах их участников?

Особенно в те дни, когда частное дело близких знакомых вдруг стало поощряться и браться на вооружение силами, которые могли быть расценены самими членами этого кружка как деструктивные?

Как писал Герман Раушнинг, «в конечном счете каждый немец стоит одной ногой в Атлантиде, где он ищет лучшую родину и лучшее наследие.

Эта двойная природа немцев, эта способность к раздвоению, позволяющая им одновременно жить в реальном мире и проецировать себя в мир воображаемый, с особенной силой проявилась в Гитлере и дает ключ к пониманию его магического социализма».

Как мы уже говорили, большое влияние на формирование мистического нацистского учения сыграла теософия. Об этом же пишет и Жак Бержье: «Все эти движения: современные розенкрейцеры, «Золотая Заря», германское Общество Вриля (которые приведут нас к группе Туле, где мы найдем Гаусхофера, Гесса, Гитлера) были в большей или меньшей степени могущественным и хорошо организованным теософическим обществом.

Теософия добавила к новоязыческой магии фрагменты восточной философии и индуистскую терминологию. Или, вернее, она открыла определенному люциферовскому Востоку путь на Запад.

Именно теософией стали называть широкое движение возрождения магического, потрясавшее многие умы в начале века».