Алексей Поликовский - Москва против Мордора

Монотонно, упорно, долго, утомляя всех извращенной логикой, называя черное белым, умалчивая о правде, выпячивая кривду, судья Никишина создает свой абсурдный и лживый мир, в котором избиение людей на Болотной называется «мероприятиями по охране общественного порядка», а хаос, созданный полицией на Болотной площади, называется «общественной безопасностью». И так долгие часы. Долгие часы нудно тянется серая жвачка приговора, долгие часы женский голос из дыры в потолке льет нам в мозги ложь о том, что вежливая, состоящая из бугаев в венках из одуванчиков полиция умоляла демонстрантов продолжить шествие, а они злостно садились на асфальт и не шли. И тогда полиция «обоснованно применяла спецсредства», а демонстранты наносили ущерб стране, уничтожая туалеты.

В помещении душно, но еще более душно от этого монотонного, глотающего слова, сливающего фразы в скороговорку голоса. Душно, невозможно дышать, хочется воздуха! Душно от этого подлого суда, от этих серых гэбэшных глазок, от этой блеклой нечисти, пихающей нас в спину, все ближе и ближе к яме. Я выхожу из суда на улицу и попадаю не в старую и добрую Москву Татарской улицы и уютных переулков, а в передвижной концлагерь, развернутый полицией вокруг суда. В первый день приговора он занимал сто метров перед судом, во второй расширился на окрестности. Проход запрещен. Повсюду пропускные пункты — стоп! куда? аусвайс! — перегородки, рядами стоят полицейские грузовики, в автобусе с затемненными окнами у них штаб, где они склоняются над картами нашего города и считают взятых у нас в плен людей, у перегородок выставлены солдаты внутренних войск в касках, трещат рации, черные формы судебных приставов перемешаны с черной формой полиции, стайки огромных омоновцев в сизом камуфляже бегом направляются на захват пленных, которых увозят в отделения периодически отъезжающие рычащие моторами автозаки.

Тут, вокруг суда, в центре Москвы, на два дня отменены все законы. Тут царит насилие и произвол. Тут два дня подряд идет вопиющее, нарастающее издевательство над мирными людьми, пришедшими на открытое судебное заседание. На крышах полицейских автобусов стоят филеры с камерами, они снимают пришедших на суд людей и дают указания, кого брать. У филеров испитые лица, между собой они говорят матом. Вдруг, без каких-либо объявлений и предупреждений, группы карателей в сизом камуфляже врываются в облако людей и накидываются на жертву, которая не может понять, почему выбрали ее. Они берут без логики, как и положено при терроре, цель которого месть и страх. Так система мстит людям за то, что они пришли. Сдергивая одежду, цепляясь за руки, волоча за все четыре конечности, они тащат в воронки молодых людей с внешностью артистов компьютера, и конвоируют девушек, и ведут женщин с мягкими лицами учительниц. «Что вы делаете?» — кричат им. На их гладких лицах в ответ ухмылки. «Беркут! Беркут!» — тогда кричат им с яростью.

Захваты проходят каждые несколько минут. 200 захваченных в первый день, более ста во второй. Люди оказывают сопротивление. Всей истории этого двухдневного сопротивления в центре Москвы я не напишу, потому что возвращаюсь в суд, боясь пропустить заключительную часть приговора, но кое-что я вижу. Я вижу, как четверка накачанных, бугристых от мускулов омоновцев врывается в толпу и месит ее, прорываясь к маленькой девушке. Толпа страшно кричит. Вокруг девушки вдруг вырастает плотная стена тел, мужчины и женщины защищают ее, сизый камуфляж и ушанки на коротко стриженных головах исчезают в толпе, крутятся и барахтаются в ней — и в конце концов выбираются без добычи… Но это редкий успех, в остальном они хватают людей когда хотят и как хотят и тащат по пустой улице в воронок. И все смотрят. И это как будто их наглое, снабженное циничной ухмылкой послание и назидание того, кто их на нас натравил: смотрите на этот ужас и унижение, все это будет и с вами.

В век, когда есть интернет, каждый может знать все, что хочет. Упертый сталинист без проблем может прогуляться по спискам расстрелянных, страстный любитель жизни в СССР легко найдет, что почитать про очереди за колбасой, а певец капитализма ознакомится с преступлениями, которые совершают во многих странах многонациональные корпорации. И про массовые беспорядки тоже так. Мы видели в прямых трансляциях бои на Майдане и киевлян, булыжниками отбивавшихся от «Беркута», мы видели кадры того, как греческие анархисты с «коктейлями Молотова» атаковали здание парламента, мы смотрим на массовые выступления оппозиции в Венесуэле и без труда найдем в Сети съемки того, как немецкая Антифа в черных масках атакует нацистов и громит банки… Это и есть массовые беспорядки, но даже после них власть в этих странах и подумать не может о том, чтобы устроить поганый, подлый, отравляющий атмосферу политический процесс. А у нас?