Анна Лазарева - Блондинка вокруг света или I did it my way

— Ну и техника безопасности здесь! — удивляется француженка.

Мы уже почти на галопе. В руках у нас пластиковые стаканчики, из которых расплёскивается вино.

Когда переходим на хороший галоп, мы все, как по команде, теряем стаканчики. Теперь пить приходится прямо из горла.

Как же куражно и особенно ехать на лошади, подвыпивши! Я понимаю ковбоев. Вот она — Свобода! И я собираюсь от всего этого отказаться?! Чем можно это заменить? Знаю. Я бы поменяла это на счастливую личную жизнь.

Но давненько же я не сидела на лошади! Начинает болеть мягкое место, ныть поясница, и натирается щиколотка о жёсткий ремешок стремени. Останавливаемся на другой фазенде, чтобы замотать мою щиколотку.

На другой фазенде сидят другие ковбои, и у них тоже есть выпить. Выпиваем и там. Хмель притупляет боль от потянутых мышц и чувство опасности. Заставляет рисковать. Никогда бы не подумала, что способна на такую джигитовку. Глядя на француженку, я понимаю, что и она навеселе. Ей попалась лошадь поспокойнее моей. Поэтому она сорвала прутик и нахлёстывает им бока своей ленивице.

Я привстаю на седле и ложусь на круп лошади, пробую стиль амазонки, волосы спутались и растрепались. Мы разгорячённые и пьяные. На нас с удивлением смотрят бразильцы, приехавшие из городов на отдых в Транкозо. «Ну и техника безопасности здесь!»

Мимо проносятся море, пальмы и пляжные кабаньи. Такого полного счастья и вседозволенности я не ощущала со времён моего железного коня в Гоа. Да, это жизнь! Я живу! Мне принадлежит весь мир! И это не просто слова. Он действительно мне принадлежит! Я живу, только когда двигаюсь, как акула!

Доезжаем до города, уже все очень «хорошие». Останавливаемся в ковбойском баре. Пьяные ковбои, звеня шпорами, отбивают ритм каблуками и размахивают руками. «Эх, хвост, чешуя…» Как будто наши мужики отплясывают камаринскую или гопака. «Скажи мне, Украйна, не в этой ли ржи…»

Ночью, в полной темноте, едем домой. Наш главный ковбой то засыпает на лошади, где-то сзади, то догоняет нас, и постоянно ставит лошадь на дыбы. Лошадь отчаянно старается его сбросить.

За время пути к нам приблудилось ещё несколько ковбоев. Они пытаются поближе познакомиться с европейками. Несут полную пургу. У меня и так португальский на двойку, а этот ещё и на местном сленге объясняется. Для приличия слушаю его минут пятнадцать, а потом просто раздражённо пришпориваю коня и скрываюсь в темноте ночи. Вокруг тишина, никого. Я слышу только копыта своей лошади.

До фазенды добираемся глубокой ночью и, после короткого душа, сразу заваливаемся спать. На следующий день мы обе не можем ни сидеть, ни лежать, ни стоять, ни ходить. А ковбои, конечно, в порядке. Это их жизнь. Они родились в седле.

Это самая первая столица Бразилии и некогда столица мировой работорговли. Здесь, на площади Пелориньо Ларго, рабов продавали, покупали и секли. Здесь, до сих пор, царит нищета, и тонны наркоманов побираются на центральных улицах города. Этот город действительно опасен. Бразилия вообще опасная страна. Каждый день слышу о всё новых и новых вооружённых ограблениях, которые происходят не с какими-то эфемерными туристами, а конкретно с моими соседями по палате.

Несколько лифтов соединяют центр на холме с нижней частью города, в которой находятся порт и рынок. На холме, в главном соборе, построенном и инкрустированном чернокожими художниками-рабами, фигуры святых и ангелов имеют черты африканской расы. При этом купидоны и атланты первоначально были вылеплены с гениталиями. Конечно, церковь приказала гениталии сколоть… До сих пор видны неровности в промежностях ангелочков.

По центру города ходят негритянки в традиционных одеждах. Мы такую одежду видели неоднократно в старых латиноамериканских сериалах, пользовавшихся популярностью в восьмидесятых и девяностых годах прошлого века. Это широченная, разноцветная, кринолинная юбка на широченной попе, белая блузка с шитьём и чепчик или искусно намотанный тюрбан. Из-под кокетливого кринолина, доходящего до середины икр, выглядывают белоснежные шаровары, перекликающиеся с блузкой, шитьём.

На площадях фотографы предлагают такие костюмы на прокат туристам. Услуга пользуется успехом.

В Бразилии, как ни в одной другой стране Латинской Америки, меня постоянно принимают за свою и заговаривают со мной на португальском. Говорят, это потому, что на юге Бразилии проживает огромное количество потомственных немцев. Но немцы проживают и на юге Аргентины, а там я всегда была иностранкой.