Дмитрий Быков: Трезвый Есенин

– После вашей лекции об Окуджаве я прочитала роман «Путешествие дилетантов», промучилась до конца книги и осталась в недоумении. Ваш восторг не разделила и переживаю из-за этого. Я недостаточно образованна или…

– Да ради бога. Я когда прочел «Глоток свободы» (или «Бедный Абросимов»), тоже как будто мокрой ваты наелся. Бесконечно длинное такое плетеное повествование. Ну, не нравится Вам «Путешествие…». Оно не должно, вообще-то, нравится. И даже больше я вам скажу, я недавно в Штатах был, и там ко мне подошел давно там живущий инженер-химик, который в 1955 году принес Окуджаве в калужскую газету свои стихи. Это одно из лучших воспоминаний об Окуджаве, которое я знаю, мне так жаль, что я не могу в книгу уже поместить, потому что книга закончена. Он подошел к нему и говорит: «Вы знаете, мои стихи так ругают на заводском литобъединении, говорят, художественных образов нет». Окуджава посмотрел на него серьезно и сказал: «А может, и не надо?» Вот это, по-моему, тот самый случай. Причем там действительно, может, и не надо. Могут быть и без образов гениальные стихи, как у того же Окуджавы.

– Ваше мнение об экранизации с участием Сергея Безрукова.

[Пауза. Смех в зале.]

– «Молчите, проклятые книги, я вас не писал никогда…»

– Если бы вы могли попасть в прошлое, то какое время вы бы выбрали и какую литературную эпоху?

– Я много-много раз отвечал – что Нидерландскую революцию, эпоху Уленшпигеля.

– Как сложилась судьба детей Есенина?

– Один сын был футбольным статистиком, другой – выдающимся диссидентом, про дочь почти ничего не знаю. Надо мне почитать. Про детей Райх очень мало знаю. Тем не менее, Константин Есенин – очень известно имя. Диссидентское. В психушке сидел, по-моему.

– Можно ли предположить, что любовь Есенина к Дункан приблизила его к трагической гибели?

– Ну, знаете, все нас приближает к трагической гибели – все, что мы делаем. К сожалению, ничто ее не отдаляет. Поэтому, наверное, да, приблизила.

– Почему вы не любите Сэлинджера? Прочел в Википедии.

– Да нет, это такая любовь-ненависть. Он меня ужасно раздражает, но как только очень любимый автор может раздражать. Я к нему отношусь со странной смесью любви и ненависти. И такие рассказы, как «Рыбка-бананка»… или вот «Лапа-растяпа» – мой самый любимый рассказ. И я совершенно обалдел в свое время от «Выше стропила, плотники!» – это просто шедевр. Но Сэлинджера любят обычно такие молодые люди, которые считают себя талантливыми и непонятыми. А на самом деле ничего там нет хорошего, просто они не очень еще умеют с людьми и очень … боятся, поэтому они считают себя выше. А на самом деле ничего там особенного нет, ни в сексе, ни в этих молодых людях.

– Кто на кого оказал более сильное влияние – Маяковский на Есенина или наоборот? Повлияло ли самоубийство Есенина на Маяковского?

– Не думаю. Я думаю, что покончить с собой в подражание кумиру может только зеленый подросток. У Маяковского была своя стратегия самоуничтожения. И мало кто из нас на его месте сумел бы в тех обстоятельствах выжить.

Что касается влияний взаимных. Влияние Маяковского было, безусловно. Есенин, когда приехал, начал подражать всем. Вплоть до Городецкого. И он подражал, конечно, Маяковскому. Вот этот дольник. … Ничего страшного нет: он у него зазвучал не по-маяковски.

Я просто понимаю, что общение между ними было совершенно невозможно просто в силу разных очень модусов. Есенин в обычной жизни, будучи трезв, хитрил, лукавил, запирался. Однажды ему Рюрик Ивлев сказал, что у него хитрые глаза. Так он пришел в негодование – неужели это так видно?! Это его очень смущало. Хотя Ивлев говорил: «Да ладно, да нет, наоборот, я хотел сказать, что раз у тебя глаза такие хитрые, то ты как бы признаешься в том, что ты хитрый…» Но уже прежней близости не было.

Он был действительно очень хитрый человек. Маяковский при всей своей грубости – тонкий и ранимый подросток. Есенин при всей своей нежности с самого начала хитрый рязанский мужик, жадный, умный, расчетливый. Поэтому в обычной жизни он бы от него запирался. Общение могло бы возникнуть, если бы они выпили. Но тут не повезло, потому что Маяковский не пил.

Они встречались. Это случилось за месяц до смерти Есенина, тогда Маяковский подумал, что надо его спасать, и спасти, естественно, не смог.

– Не забудьте «Войну и мир», а не только «Воскресение». Даша, 10 класс.