Михаил Веллер - Россия и рецепты

Человек будет счастлив сегодня – если будет уверен, что сегодняшний день есть верный шажок к светлому и счастливому завтра.

Ежедневно мы можем твердить себе позитив. Что земля огромна и богата. Что народ велик и талантлив. Что армия мощна и так далее.

Но вся внутренняя и внешняя политика должны быть направлены на одно: процветание людей и страны воедино. Не цифры выплавки чугуна или миллиардеров – а дом для каждого, много детей в семье каждого, правда восторжествовала в случае каждого, негодяя покарали в случае каждого и каждого обиженного вознаградили. Только тогда работа будет иметь смысл.

Перспектива! Перспектива страны и народа! И не перспектива куска посытней – а перспектива жизни правильной!

Связь с Западом может быть только полупроводниковой: одно берем – второе не приемлем. Хочешь хороших соседей? Строй крепкий забор!

Доминанта золота и скандала – должна смениться доминантой ясной исторической перспективы, работы на команду и народ, нравственности, идеала и победы в деле благом, а не шкурном.

История всегда жестока. Нужно много здоровья.

Эпиграф! немедленно эпиграф! так и хочется залудить! – из древней, из бессмертной и пронзительной русской классики:

«Доколе же будем мучиться так, протопоп? – До самыя смерти, Марковна.»

Печальный эпиграф. Но есть и веселый! Кино такое было, и там фраза дивная:

«Пустите Дуньку в Европу!»

«Но более всех счастлив был Пятница, потому что с нами отправлялся в Европу его престарелый отец». Это уже из второй серии, но не кина, а суперхита мировой литературы. А вот в японском, знаете, кино отцов престарелых в Европу не отправляли, а скидывали в пропасть, и вся недолга, дешево и сердито. А?

«В очередь, в очередь, сучьи дети!» (Булгаков – европеец?)

1. А что мы понимаем под той Европой, в которую рвемся, как острил некогда советский юмористический журнал «Крокодайл», «всеми фибрами своего чемодана»? Прорыв танковых армий к Бискайскому заливу? Уже нет. Мы имеем в виду самый высокий и комфортный в мире уровень свободы, демократии, законности и, конечно же, материального благосостояния, а также социальных гарантий. Мы имеем в виду жизнь без унижений и лишений, а напротив – жизнь, исполненную достоинства, удовольствий и благ, принимаемую гордо.

2. Этот монумент будущему изобилию и счастью так высок и значим в нашем сладко грезящем сознании, что как-то оказывается затенена заднебоковая его часть, насчет того, что Европа – это трудолюбие, законопослушание, честность, трезвость, гражданственность, гуманизм. Ну, не абсолютные, конечно, все народы с грешком и уродцами, но – более-менее… куда более, чем у нас… Сука, падла, незадача, запрещенный приемчик: есть мнение, что эти их качества первичны, а вышеперечисленные блага – вторичны и из них не то вытекли, не то еще как образовались. И начинать вхождение в Европу надо именно с этих качеств. (Я чувствую несостоятельность и хамство подобных выкладок…)

3. Есть мнение, что Парень Наверху – Джентльмен. То есть благородный и справедливый. И если бы в Его намерения входило сделать Россию Европой, так он это уже бы сделал. Не издеваясь предварительно долгими веками над несчастным народом и истерзанной страной. Не надо путать Саваофа с Де Садом. На основании истории государства российского можно сделать заключение, что в намерения Господа нашего не входило сделать Россию Европой. Он все может. Значит – не хочет. А уж если и не может – ну, тогда вообще дергаться нечего.

С теологической точки зрения – обстановка неблагоприятная. Перечить Его воле – не рекомендуется, смысл вряд ли будет. Подменять же своей волей нехватку Его безграничных возможностей – самонадеянно и богохульно.

Смириться и молиться! И перестать рваться в Европу, как кошка в погреб со сметаной, не для нее предназначенной. Пош-шла мышей ловить! Мья-асо – это белки и витамины, и в доме чисто.

4. Если Россия, тысячу лет соседствуя с Европой, за тысячу лет не стала Европой, но неизменно и всегда находились обстоятельства и случайности непреодолимой силы – то какие у нас, собственно, основания полагать, что в течение ближайших лет двадцати все изменится, и Россия на наших глазах Европой станет?

Тысяча лет свидетельствует: что дело-то не в случайностях – а характер народный, суть страны, логика истории, – они и отбирают, какие случайности пустить в ход и развить, а на какие внимания не обратить и отбросить.