Валерия Башкирова - 13 отставок Лужкова

В интервью телекомпании РТР московский мэр заявил: «Я хочу помочь Владимиру Путину… принять решение освободить Гусинского во избежание ужасной реакции российского общества и мирового сообщества».

Вовлеченность Юрия Лужкова в происходящее была так велика, что он предложил свои личные гарантии: «Чего может бояться Прокуратура России? Что Гусинский сбежит. Так вот, я готов взять на себя гарантии: если Гусинский сбежит, я готов сесть в Бутырку за него!»

Подобное заявление выглядело довольно рискованным, ведь Владимир Гусинский сам как будто напрашивался на показательную порку. Большинство представителей политической и финансово-экономической элиты очень быстро поняли, что Путин – это всерьез и надолго. И выразили согласие играть по его правилам. Гусинский – чуть ли не единственный из влиятельных людей, кто этого не сделал.

Во-первых, в информационной войне, начавшейся осенью 1999 г., он совершенно откровенно сделал ставку на путинских конкурентов. Во-вторых, и после победы Путина на президентских выборах он продолжал бороться с ним, причем не как с президентом, а как с равным, как с представителем одной из группировок, пришедшей к власти (или, точнее, оставшейся у нее) в результате некоторых манипуляций. В-третьих, по словам хорошо знавших президента людей, отношение Путина к «Медиа-Мосту» было по-солдатски простым – он нас критикует, мы пытаемся сделать государство, значит, он враг государства и должен быть обезврежен (считается, что Путин не только был в курсе готовящегося задержания Гусинского и возбуждения против него уголовного дела, но и санкционировал этот «полезный для государства процесс» – только вот со сроками вышла накладочка: Генпрокуратура, желая выслужиться, начисто испортила Путину первый госвизит в Западную Европу).

Поэтому, исходя из логики Путина, арест Гусинского следовало считать «реваншем государства», которое взялось наконец-то за наведение в стране порядка. И Юрий Лужков, давно и публично недолюбливавший олигархов именно с позиций убежденного государственника, казалось бы, должен был такое наведение порядка приветствовать. Возможно, причиной резкого заявления московского мэра были его давние и прочные экономические и политические связи с Гусинским.

Система обслуживания столичного бюджета банками начала формироваться еще в июле 1993 г., когда «Временным положением об уполномоченных банках правительства Москвы» были определены основные цели и направления развития финансовой инфраструктуры по обслуживанию городского бюджета. Одним из ее звеньев стал институт уполномоченных банков. Идея уполномоченности активно пробивалась группой коммерческих банков во главе с Мост-банком, создателем которого и был Владимир Гусинский.

В середине 1980-х гг. кооператор и консультант по вопросам бизнеса Владимир Гусинский познакомился с будущим банкиром Борисом Хаитом, в то время тоже занимавшимся консалтингом. Но Хаитов консалтинг выгодно отличался от многих других: Хаит был вхож к Лужкову. Сойдясь поближе, Хаит и Гусинский учредили в 1989 г. СП «Мост», которое в 1991-м при поддержке мэрии Москвы учредило Мост-банк. А уже в 1992 г. все «Мосты» были объединены в холдинг «Группа Мост».

В начале 1994 г. Мост-банк получил наиболее значимые счета городского бюджета – финансово-хозяйственного управления мэрии, московской лицензионной палаты, департаментов муниципального жилья, образования, здравоохранения, комитета по культуре, Москомархитектуры, управления зарубежных связей, спецслужбы правительства города, ГАИ и ГУВД Москвы. Но главное – два счета департамента финансов правительства Москвы: основной текущий счет по исполнению бюджета Москвы и филиальный бюджетный счет. С такой ресурсной базой любой банк мог не беспокоиться о завтрашнем дне.

Руководство Центрального банка как на федеральном уровне (Татьяна Парамонова), так и на московском (Константин Шор) выступало против передачи бюджетных денег коммерческим банкам. Обслуживанием бюджета на всех уровнях, по мнению властей, должно заниматься федеральное казначейство. Но практической альтернативы коммерческим банкам тогда попросту не было – казначейство находилось в стадии становления. В этих условиях появление на рубеже 1993–1994 гг. уполномоченных банков московского правительства было вынужденной мерой. С другой стороны, ставшие уполномоченными банки фактически кредитовались бюджетными деньгами и оказывались в более выгодных условиях по сравнению со своими конкурентами.