Дмитрий Азов - В строю — сыновья

— Василенко, Гребенюк, за мной.

Оказывается, «противнику» удалось потеснить нашу пехоту, он прорвался в район артиллерийских позиций. На помощь пехоте пошли связисты.

Позицию заняли на танкоопасном направлении. Рядом расположились артиллеристы и танкисты, приготовились к отражению контратаки.

— Как на фронте, — слышится из соседнего танка незнакомый голос. — Все резервы собрали.

«Противник» начал обстрел. За позицией взорвалось несколько снарядов. Танки «неприятеля» приближались. Огонь нашей артиллерии становился все гуще.

Виктор Гребенюк строчил из автомата по танковому десанту. Контратака была отбита. И снова занял воин свое место за рулем автомобиля. И снова, обдуваемые ветрами, пошли они в наступление, стремительно, неудержимо. Но «противник» никак не хотел отдавать выгодной позиции, расположенной на высоте. Ее потеря нарушила бы всю систему обороны. Вот почему сопротивление было стойкое, упорное. Грозное дыхание «боя» доходило сюда, в лощину, где остановил машину Виктор. Связь по-прежнему работала четко. По лесной чащобе гуляло протяжное эхо. Гулко стучали пулеметы, стрекотали автоматы. И в эту трескотню врывался грохот артиллерийской канонады. Где-то поблизости ревели танки. Вводились свежие силы.

А зеленые звездочки-ракеты висели в небе. Они все чаще вспарывали темноту. Минометчики из глубины усилили огонь. Пехоте стало легче. Казалось, победа близка. Но в эту минуту посредник неожиданно объявил:

— Старший радиотелеграфист выбыл из строя.

— Рядовой Гребенюк, заменить Фитисова! — крикнул сержант.

Водитель взобрался в закрытый кузов, где располагалась радиостанция. Работал он быстро, уверенно, как заправский связист. Команды передавались точно, оперативно. А Фитисов улыбался, довольный. Это он помог товарищу овладеть смежной специальностью. Но торжествовать, оказывается, было рано.

— И Гребенюк «убит», — объявил посредник. — Начать продвижение вперед.

Но сесть за управление машиной было некому.

— Непорядок, — заметил посредник. — Такой хороший экипаж — и вдруг осечка. Жалко…

Наступил рассвет. От утреннего солнца загорелись верхушки деревьев. Молодая трава блестела дождевыми каплями. От легкого ветерка заструились, закипели посвежевшие листья. Засвистели птицы.

Но связисты словно не замечали обновления природы. Каждый считал себя виновным в ночном происшествии. Виктор Гребенюк о чем-то сосредоточенно думал. Неподалеку сидел Василенко, и только рядовой Семенов, казалось, ничего не уловил в настроении товарищей. Загоревшее лицо его застыло в спокойной улыбке. Он украдкой поглядывал на Виктора. А тот, видя беспечность друга, вскипел:

— Эх, человек! Чему смеешься?

— А что, плакать прикажешь? — попробовал тот отшутиться.

— Разве мы не виноваты в этой истории? — махнул рукой Виктор. — Кто замену должен себе готовить?

— Слушай, — не унимался Семенов. — У тебя душа не должна болеть. Ты же радиотелеграфиста заменил.

— Заменил, заменил… А когда я стал «убитый», что получилось? Выходит, и я должен подготовить шофера.

— Дело неплохое. Да стоит ли стараться. До конца службы осталось немного. Пора за чемоданы браться…

— Да ты что?! В своем уме? — рассердился Виктор.

Семенов засмеялся весело, заразительно, показав белые ровные зубы. Только теперь понял Виктор, что товарищ пошутил.

— Правильно задумал, — уже серьезно продолжал он. — А кого в подшефные возьмешь?

Его перебил сержант Василенко:

— Меня и Фитисова.

…На разбор остановились у опушки леса. Наскоро почистили сапоги, расправили гимнастерки. Стояли в тесном, сомкнутом строю. Полковник, коренастый, черноусый, с веселыми глазами, проходил перед строем. Взгляд его остановился на Гребенюке:

— Видел, товарищ Гребенюк, вас в сегодняшнем «бою». Держались молодцом.

Полковник приказал солдату выйти из строя. Он сделал несколько шагов и повернулся лицом к товарищам. Гимнастерка плотно облегала его мускулистое тело. Теперь она уж не коробилась, как раньше, когда он только что прибыл в роту. И смотрел перед собою смелее. И весь он собран, подтянут. Кажется, прикажи ему сейчас, дай любое задание — выполнит без промедления.

— Сегодняшние учения явились для всех проверкой, хорошей проверкой. И все вы, товарищи, действовали успешно. Но я хотел бы особо отметить рядового Виктора Гребенюка. По трудным дорогам водил он машину, участвовал в отражении контратаки. Действовал, как в настоящем бою. И за это объявляю ему благодарность.