Дмитрий Азов - В строю — сыновья

По кабине «газика» барабанит дождь, образуя на смотровом стекле сплошные струи, неистово пляшет на капоте.

Натужно, на самой высокой ноте воет машина. Шоферу становится душно от ее горячего дыхания. Веки слипаются от бессонной ночи. А прикорнуть некогда. Нет времени даже протереть глаза, смахнуть соленый пот.

Пляшет на ухабах машина. Нередко ей приходится сворачивать с дороги на целину. Командир усложняет и без того трудную обстановку. То участок «заражения» встретится на пути, то овраг, то лесная чаша, то «взорванный» мост.

В одном месте машина Виктора застряла. Выскочил он из кабины, задумался.

— Бросайте маты в колею, — скомандовал сержант Василенко.

На помощь пришел и шофер соседнего экипажа. Связисты дружно навалились на кузов:

— Раз, два — взяли!

Машина дернулась, медленно пошла вперед и наконец выбралась на ровное место.

К рассвету сосредоточились в лесу. Виктор остановил машину под высокой елью. Дождик едва протаранивал густые, широко расправленные ветви-крылья. Рядом в обнимку стояли три подружки-березы.

Отдохнуть бы… Виктор привалился к шершавому пеньку, вскинул голову. Небо по-прежнему сочилось дождем. Гребенюк закрыл глаза. Но встрепенулся испуганно: «А вдруг скажут: наступать, а я машину не осмотрел». Поднялся и принялся за дело. Когда все было готово, помог товарищам установить антенну.

Весь день солдаты готовили укрытия, знакомились с обстановкой. А ночью снова взмыли в небо ракеты и рассыпались белыми звездами. Грохнули залпы орудий. Через несколько минут старший радиотелеграфист Фитисов принял сигнал: «Вперед!» Наступление началось.

Машина движется в темноте. А «противник» не зевает, задает радистам работу. Атмосферные помехи усиливает искусственными. Но связисты не теряются. Фитисов нащупывает позывные своего корреспондента. Прием и передача продолжаются. В эту минуту связисты особенно чувствуют, как необходима их работа командиру. Без них он словно без рук, не может управлять боем. Поэтому они стараются изо всех сил.

— Начать работу на телеграфе, — приказывает старший лейтенант Зотов.

Теперь все зависело от умелого взаимодействия водителя и радиотелеграфиста. Поэтому Виктор повел машину осторожней, без рывков, хотя дорога очень плохая. Зато на ровных местах увеличивает скорость, чтобы не сбиться с темпа наступления. До предела напряжено зрение шофера. По вискам словно молоточками кто-то стучит. Но Виктор будто и не замечает этого. Одна мысль бьется в мозгу: «Вперед, вперед!» И так всю ночь… Связь не прерывалась ни на минуту.

…Учения продолжались. Все окопные работы были уже завершены. Теперь можно и отдохнуть.

На опушке вспыхнула ракета и, описав дугу, упала.

— Как на войне, — заметил Байков.

— Хотя и не на фронте мы, а трудно. Тяжела жизнь солдатская, — заметил кто-то. — Дома разве пошел бы вот в такую пору днем и ночью наступать, отходить. Спал бы себе на мягкой постели.

— Время нынче такое: не до сна, — ответил Василенко.

С полевой кухни доставили ужин. Виктор Гребенюк пьет чай, не сняв пилотки, обжигаясь и ругая поваров: «Вот накалили, до котелка не дотронуться!»

Младший сын Е. М. Гребенюка рядовой Виктор Гребенюк.

Неподалеку от него расположился сухощавый Жучков. Дождь нещадно обмывает его голову, но он ест невозмутимо, не торопится. Потом так же степенно прячет ложку, расправляет пилотку.

Это невозмутимое спокойствие товарища передается и Виктору.

Но отдыхать пришлось недолго.

— Сержанты, к командиру взвода! — раздался в полумраке голос, связного.

Прошло несколько напряженных минут. Воины изготовились к новому решительному броску. Но вот слышится команда:

— Атомная тревога!

Гребенюк вместе со всеми скрылся в глубоком котловане, надел противогаз. Вскоре раздался мощный «атомный взрыв». Теперь нужно немедленно использовать его результаты.

«Противник», видимо, хорошо укрепил свою оборону. Даже после «атомного взрыва» осталось немало огневых точек, которые сразу ожили, как только наступающие попытались двинуться вперед.

Напряженно всматривается Гребенюк в темноту. Трудно дышится в противогазе, слишком небольшой обзор. Но делать нечего. Отбоя пока не было, и приходится работать в противогазе.

Пляшет на ухабах машина. Плохо слушает хозяина. Но он упорен, настойчив. Руки у него твердые. Пот застилает глаза. Передохнуть бы. Да где там! «Противник» создал угрозу флангу наступающих. Десятки танков бросил он, чтобы остановить наступление. Прибежал командир взвода: