К Свасьян - Хроника жизни Фридриха Ницше

17 мая - первое (из 23-х) посещение Вагнера и Козимы фон Бюлов в Трибшене у Люцерна. 28 мая вступительная университетская речь: "О личности Гомера" (опубликована под заглавием "Гомер и классическая филология"). Знакомство с Якобом Буркхардтом. 5 и 6 июня снова встреча с Вагнером в Трибшене: "Я очень многому учусь в его присутствии: это мой практический курс шопенгауэровской философии". Частые встречи с Вагнером перерастают в дружбу; из письма к Э. Роде от 3 сентября: "То, чему я там учусь и что вижу, слышу и понимаю, неописуемо. Шопенгауэр и Гете, Эсхил и Пиндар еще живут, подумай только!"

1870

18 января читает доклад "Греческая музыкальная драма" в Базельской библиотеке. 1 февраля там же второй доклад: "Сократ и трагедия", пересланный в Трибшен. Из письма Вагнера от 4 февраля: "Вчера вечером читал подруге (Козиме. - К. С.) Вашу статью. Мне пришлось после этого долгое время успокаивать ее... В свою очередь и сам я довольно часто испытывал ужас от храбрости, с которою Вы сообщаете столь новую идею публике, не расположенной, по-видимому, к образованию, с такой краткостью и категоричностью, что приходится в Ваше оправдание рассчитывать лишь на полное непонимание с ее стороны..." Новое письмо Вагнера от 12 февраля: "...если бы Вы стали музыкантом, то Вы были бы приблизительно тем же, чем стал бы я, заупрямься я в филологии... Филология... дирижирует мною как "музыкантом". Оставайтесь же филологом, чтобы в таком качестве дать музыке дирижировать Вами... покажите, на что годна филология, и помогите мне осуществить великий "Ренессанс", где Платон обнимает Гомера, а Гомер, исполненный идей Платона, и становится впервые наивеличайшим Гомером". Новые посещения Трибшена.

В "Рейнском научном журнале" публикуется статья Ницше "Флорентийский трактат о Гомере и Гесиоде". 9 апреля назначается на должность ординарного профессора. Темы летнего и зимнего семестров: Софокл, "Царь Эдип"; Гесиод, "Труды и дни"; Метрика; Цицерон, "Academica". Знакомство и дружба с Францем Овербеком, профессором теологии.

15 июля - франко-прусская война. Ницше подает заявление с просьбой об отпуске и предоставлении ему возможности отправиться на фронт, "в качестве солдата или санитара"; нейтральная Швейцария разрешает ему только второе. Тяжелейшие потрясения на фронте. 7 сентября, сопровождая транспорт раненых в Карлсруэ, заражается дизентерией и дифтеритом зева; неделя кризиса в Эрлангенском госпитале между жизнью и смертью (безнадежность состояния такова, что вызывают священника). К концу октября, не оправившись полностью от болезни, возвращается в Базель и приступает к лекциям. Статья "Дионисическое мировоззрение", подаренная ко дню рождения Козиме Вагнер (разведшейся с Гансом фон Бюловом и обвенчавшейся с Вагнером).

1871

Ухудшение здоровья (желудочные боли, бессонница), связанное с непомерной преподавательской нагрузкой. Набросок трагедии "Эмпедокл". Неудавшийся план занять освободившееся место профессора философии (вместо покинувшего Базель Г. Тейхмюллера) и уступить филологическую кафедру Э. Роде. С 15 февраля в связи с обострением болезни просит о временном отпуске для лечения. Поездка с сестрою в Лугано, работа под "Рождением трагедии". С первых чисел апреля снова в Базеле. Темы летнего и зимнего семинаров: Введение в изучение филологии; Введение в изучение платоновских диалогов; Введение в латинскую эпиграфику.

24 мая - поджог Тюильри в Париже коммунарами; слухи о подожженном Лувре. Запись Козимы Вагнер от 28 мая: "Рихард оживленно говорит о пожаре и его значении: "если вы не способны снова создавать полотна, то вы не стоите того, чтобы обладать ими". Профессор Ницше говорит, что для ученых такие события равносильны концу всего существования. О Бакунине: гордится ли он этим?" Из письма к К. фон Герсдорфу от 21 июня: "Кроме битвы наций нас ужаснула та голова интернациональной гидры, которая столь страшным образом предстала вдруг взору как индикатор совершенно иных битв будущего. Если бы мы смогли переговорить с глазу на глаз, мы согласились бы, что в этом явлении всплывает наружу присущая нашему миру чудовищная ущербность современной жизни, по сути всей старой христианской Европы и ее государств, прежде же всего повсюду царящей нынче романской "цивилизации", - мы согласились бы, что на всех нас, со всем нашим прошлым, лежит вина за подобный становящийся явью ужас и что, стало быть, нам следует воздержаться от того, чтобы в высокомерии не взвалить вину за преступление борьбы против культуры только на тех несчастных. Я знаю, что это значит: борьба против культуры. Когда я услышал о парижском пожаре, я был на несколько дней полностью раздавлен и затоплен слезами и сомнениями: все научное и философско-художественное существование показалось мне нелепостью, если оказалось возможным истребить за один-единственный день великолепнейшие творения искусства, даже целые периоды искусства; убедительнейшим образом цеплялся я за метафизическую ценность искусства, которое не может существовать здесь просто ради бедных людей, но предназначено к исполнению более высоких миссий. Но даже в самой невыносимой точке боли я не был в состоянии бросить камень в тех кощунников, которые являлись для меня лишь носителями общей вины, о которой впору бы думать и думать!"