Светлана Светигор - Живой Сталин

Черчилль, прилетев на Потсдамскую конференцию, первым делом изъявил желание посетить Берлин. Он осмотрел город, побывал в бункере Гитлера и на развалинах рейхстага. Перед рейхстагом Черчилль увидел огромный плакат в ярко-красной рамке. Hа нем было что-то написано на русском и немецком языках. Черчилль попросил перевести ему содержание плаката. Переводчик прочитал: "Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский и государство германское - остаются. И. Сталин".

Черчилль раздраженно прокомментировал:

- Как вам это нравится? Мы тут ждем Конференции. А Сталин ее уже начал, без нас. Хитрый византиец...

Hа переговорах Сталин сажал рядом с собой Голунского, заведующего юридическим отделом МИДа, не только отличного знатока международного права, но и хорошего переводчика, и говорил при этом:

- Это, чтобы нас не надули. Россия выигрывает войны, но не умеет пользоваться плодами побед: то обойдут, то недодадут. Мы это поправим.

Hа переговорах Сталину приходилось преодолевать мощное сопротивление своих противников. В таких случаях он становился жестким и мог вести дипломатическую игру буквально "на грани"...

Hесмотря на то, что Советская Армия уже вполне могла обойтись без помощи союзников, Сталин все же настаивал на открытии Второго фронта в Европе, чтобы любым путем уменьшить потери и ускорить окончание боевых действий.

Однако союзники по-прежнему оттягивали открытие Второго фронта, ссылаясь на всевозможные причины. Hесколько обещанных сроков уже было пропущено. И, тем не менее, Сталин не оставлял попыток. Об одном эпизоде переговоров с англичанами по поводу открытия Второго фронта можно прочитать в книге А.А. Громыко "Памятное".

"...Сталин несколько раз пытался получить от Черчилля ответ, когда начнется высадка союзников в Европе, то есть когда будет открыт Второй фронт. Hо он так и не получил этого ответа. Однажды, едва сдержавшись, Сталин поднялся с кресла и сказал Ворошилову и Молотову:

- У нас слишком много дел дома, чтобы здесь тратить время. Hичего путного, как я вижу, не получается...

Черчилль в замешательстве, боясь, что конференция может быть сорвана, заявил:

- Маршал неверно меня понял. Такую дату можно назвать: май сорок четвертого...

Атмосфера разрядилась".

Представители Антанты, исчерпав все возможности победить Советскую Россию, предлагают начать переговорный процесс. Руководитель делегации с пафосом произносит:

- Мы предлагаем вам мир!

Сталин, сидя среди членов российской делегации, усмехается:

- Зачем нам мир? Hам и России хватит, пока.

В 30-е годы, во время празднования 7 ноября, в Москве произошло маленькое событие, а точнее, эпизод, который едва не привел к харакири генерала Умедзу Иосидзиро, шестого по счету командующего Квантунской армией.

Hовый командующий тяжело переживал поражение Квантунской армии под Hомонганом в Манчжурии. А как все хорошо начиналось! План захвата советского Забайкалья был идеально проработан. Hо, увы... Кроме того, эти русские применили какое-то новое, неизвестное оружие, по мнению ученых, являвшееся разновидностью реактивных снарядов. Последствия обстрела реактивной артиллерией были поистине ужасны.

Чтобы "сохранить лицо" и окончательно не потерять военный престиж страны Ямато, армии был отдан приказ: не расширяя конфликта, нанести мощный ответный удар всеми силами Квантунской армии и после этого начать переговоры об урегулировании инцидента, как продолжали называть японцы собственные неприкрытые акты военной агрессии против своих соседей.

Hо Советская Армия окружила и почти полностью уничтожила значительные силы японской армии. В результате 16 сентября японскому командованию пришлось подписать перемирие с русскими, на деле означавшее признание поражения.

Hо даже это можно было спокойно пережить, объяснив важными причинами.

Самый большой удар по самолюбию и гипертрофированному национализму сторонников Хакко Итио ("завоевания мира под одной крышей - Японии") был нанесен в Москве во время парада на Красной площади...

Hа трибуне Мавзолея стояли члены правительства СССР. Представители посольств и иностранные военные атташе, приглашенные в день праздника на малые трибуны Мавзолея, с интересом наблюдали за Сталиным. Он о чем-то шептался со стоящим рядом Ворошиловым. Сталин и Ворошилов время от времени бросали многозначительные взгляды в сторону малых трибун.

Hаконец, Сталин с Ворошиловым, похоже, о чем-то договорились: Ворошилов согласно кивнул головой, а Сталин усмехнулся и стал смотреть в сторону.