Дмитрий Соколов-Митрич - АнтиГрабовой. Кто «воскрешает» наших мертвых?

Нина Дмитриевна тогда все-таки написала Грабовому две записки. Одну — о погибших Андрюше и Сереже, объяснила, что погибли они в «Норд-Осте», просила о встрече. Вторая записка была от имени всех родных, погибших на Дубровке, тоже просила о встрече или о каком-то контакте…

— Его люди вышли с мешками, и это были полные мешки таких же прошений, я опустила и поняла, что нечего ждать. Конечно, мы не дождались, и это тоже обман. Ты же знаешь, что твое окружение не способно переработать такое количество, зачем вводишь людей в заблуждение?

— Почему вы к нему все-таки пошли?

— Вера: а вдруг все-таки получится? Я дотошная, я потому и пошла. Я Андрюшу и тогда, сразу, постоянно видела во сне и недавно опять видела. Я ему: «Андрюша! Андрюша!» И расплакалась. А он мне: «Прекрати плакать, ты нам мешаешь, мы тут работаем». Я пыталась сдержаться, но опять разрыдалась, и он встал и ушел.

Вторую публикацию, которая меня порадовала, я нашел в «Комсомолке». Эта газета не пожалела 39 000 рублей и решила провести эксперимент. Суть эксперимента отражена в названии репортажа спецкора «КП» Владимира Ворсобина: «Как Грабовой воскрешал нашего фоторобота». Привожу отрывок из нее.

«Эксперимент не казался сложным. Для библейской процедуры Грабовому достаточно лишь фотографии. Место и дата смерти роли не играли. И даже родственная связь с „оживляемым“ особо не требовалась. … И меня осенило… Воскрешению подлежал… фоторобот. Художник „КП“ Дима Полухин поколдовал над компьютером и произвел на свет гражданина, который никогда не существовал.

— Догадается. У него глаз наметан, — сказали скептики.

— За полторы штуки баксов — никогда! — сказали циники.

Строгий голос в трубке приказал явиться в один из офисов «Христа» по адресу: Большие Каменщики, д. 4. Дверь с малозаметной надписью «Эзотерика» открыл охранник.

— Здесь воскрешаются? — нагло спросил я.

— Тут, — сонно зевнул тот, — иди, регистрируйся.

Судя по офису, здешние обитатели были готовы ко всему — в том числе к обыску и мгновенной эвакуации. Голые стены, старенькие компьютеры, бегающие глаза секретарш.

Одна из них протягивает мне уже заполненную платежку на 39 100 рублей. В графе «назначение платежа» нахально красуется «услуги видеосъемки».

Рядом молодая парочка смотрит на меня завистливо.

— А у нас только 25 тысяч, — жалуются они. — Мы к Григорию Петровичу из Новосибирска приехали. Полдня умоляем их снизить цену. Просим войти в наше положение.

— Какое, если не секрет?

Девушка закрыла лицо руками и прошептала: «Ребенок умер».

— Не я цены устанавливаю, — металлическим голосом прикрикнула на нас неумолимый секретарь. — А вы, молодой человек, не отвлекайтесь, а то сберкасса закроется.

Я стоял и не знал, что делать. Крикнуть им, что Грабовой мошенник, и провалить задание? Или дать им денег, чтобы они прошли этот ложный путь до конца…

В итоге пришел к конформистскому решению: прошипел в адрес секретарши какое-то ругательство и побежал платить Грабовому. Кассового чека на оказанные мне услуги я так и не получил. А для полной гарантии безопасности во всех платежных документах и договорах фамилии Грабового не было. Более того, нигде не мелькнуло даже слово «воскрешение»: судя по бумагам, я оплатил какие-то семинары и видеосъемку. Взамен оплаченной платежки мне выдали пригласительный на «семинар». Воскрешение питомца художника Полухина должно произойти в полночь. На 12-м этаже гостиницы «Звездная».

В холле гостиницы я столкнулся с серьезными мужиками. Выправка и габариты охранников Грабового не уступали личной охране президента. На 12-м этаже — паспортный контроль. За ним в небольшой комнатке теснилась толпа из полусотни человек.

— Сорок восьмым будете, — сказал местный распорядитель, маленький лысенький мужичок [28]. — Только примет он вас, наверное, только утром.

— Что?!! — громко поразился я. — Тогда я уеду.

— Не уедете, — ласково проговорил лысый. — Вы будете сидеть здесь и заряжаться энергией Григория Петровича. Он сейчас сканирует всю вашу жизнь, знает, зачем вы сюда пришли, и уже решает все ваши проблемы. Тут люди с полудня сидят. И знали бы вы, какие люди!

Лысый мотнул головой в сторону женщин в черном. Это были матери Беслана — я узнал Сусанну Дудиеву и Риту Сидакову. Они стояли перед кабинетом в очереди на воскрешение и прижимали к груди блокноты и фотографии своих детей. Вокруг них вились сотрудники Грабового и говорили-говорили-говорили. Доносились лишь отрывки фраз: