Джордж ван Фрекем - Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера

Когда осматриваешь карту гитлеровского сознания – что мы и делали до сих пор, – виден водораздел, словно раскалывающий его на две части. С одной стороны лежит все то, что относится к «мистическому» Гитлеру: это провидец, для которого мир является ареной апокалиптического столкновения избранных народов, провозгласивший, что время этой решающей битвы, время рождения нового мира и нового человека пришло, убежденный, что главным протагонистом этой драмы является он сам, избранный или посланный провидением. С помощью особых сил, которыми обладал Гитлер, он сумел передать это видение немецкой аудитории. Она, в свою очередь, была подготовлена к этому глубоко укоренившейся убежденностью в своем превосходстве над другими народами и ожиданиями вождя, который даст им, наконец, законное место под солнцем.

По другую сторону этого водораздела сознания Гитлера мы находим мысли банальные и бессвязные, словно принадлежащие другому существу, куда более низкого уровня. «Я ничего не знаю о том, что будет после смерти, и у меня хватает честности в этом признаться… Ум и душа, без сомнения, возвращаются в некий общий резервуар, так же как и тело. Таким образом, мы служим питательным элементом, основанием, из которого появляется новая жизнь. Нечего ломать себе голову, как и почему это происходит. Нам никогда не понять сущности души… Где-то на мировой шкале нам указано место… В некотором смысле все это приводит к пониманию бессилия человеческого существа перед вечным законом природы – и искупление человека в том, что он пытается понять божественное провидение и не верит, что способен восстать против этого закона. И когда человек смиренно склоняется перед законами – это прекрасно… Всемогущая сила, сотворившая эти миры, дала каждому существу свою задачу. Все происходит так, как и должно происходить… Если бы я захотел поверить в божественную заповедь, этим могло бы быть лишь повеление сохранять расу…» 38

Таков, по-видимому, краткий свод гитлеровской метафизики, во всяком случае в поздний период его жизни. В общем направлении виден агностицизм, что противоречит его вере в божественное руководство и провидение. Здесь стоит вспомнить замечание Шпеера о том, что Гитлер по-разному говорил с разной аудиторией. Фундаментальное отличие между этими двумя типами мышления состоит, видимо, в том, что в первом случае перед нами вдохновленный Гитлер-провидец, а во втором – обычное приземленное существо, заимствующие свои мысли где придется.

Шаткая структура мышления приземленного Гитлера покоилась на некоторых любопытных основаниях. Он верил в «теорию пустой земли», по которой Земля – это пузырь в бесконечной скале. Он верил и в «теорию мирового льда» Ганса Гёрбигера, которую отвергли даже высокопоставленные исследователи из SS-Ahnenerbe , но которую – поскольку ее придерживался Гитлер – им, по приказу Гиммлера, вновь пришлось принять. Он считал, что древние греки были германским племенем, а римские легионеры – вегетарианцами. Он верил, что Христос был арийцем и предтечей антисемитизма. Вымышленный мир Виннету и старины Шаттерхенда до самого конца влиял на принятие его решений. И он непоколебимо стоял за арийскую науку, в противовес космополитической еврейской. «Безусловно, существует нордическая и национал-социалистская наука, которая должна противостоять либеральной еврейской науке. Последняя уже не выполняет своих функций и находится в процессе исчезновения» 39.

Этот фантастический, паранормальный мир Гитлера, становившийся со временем все в большей и большей степени миром, в котором жила вся Германия, скреплялся верой и силой воли , которую эта вера производила. Гитлер прямо говорил, что «вера – это всё». Вера в особую роль арийцев и в величие Германии была необходима для тех, кто принадлежал к фолькистскому движению, да и для всей реакционной Германии в целом. Фюрер отождествлялся с Народом, и вера в Германию стала верой в Гитлера. «Гитлер не был обычным политиком со своей программой, который вынужден оправдывать перед народом свои действия. Он был освободителем, фигурой экзотерического культа, чьей целью было освободить мир от евреев… Строго говоря, немцам не нужно было ничего знать. Им нужно было лишь иметь веру» 40.

«Я учил вас вере: дайте же мне теперь свою веру!» – кричал Гитлер. И он же сказал по другому поводу: «Когда-нибудь в грядущих веках история, которую уже не будут беспокоить ни “за”, ни “против” нашего полного конфликтов времени, займется анализом периода подъема национал-социализма. Она неизбежно придет к следующему выводу: имела место удивительная победа веры над так называемой реальностью» 41. Последняя встреча Шпеера с Гитлером в Führerbunker была очень эмоциональной. Гитлер только что узнал, что человек, бывший когда-то его «безответной любовью», сделал все возможное, чтобы остановить исполнение его «нероновского приказа» об уничтожении Германии. Он спросил: «Верите ли вы еще в успешное продолжение войны или ваша вера мертва?» «Вновь Гитлер ставил вопрос так, что ответ сводился к формальному подтверждению моей веры», – пишет Шпеер. «Если бы вы только могли верить, что не все потеряно! – произнес Гитлер, в то время как бункер сотрясался от разрывов непрекращающейся бомбардировки русских. – Вы ведь можете надеяться; этого мне было бы достаточно». И после нескольких часов внутренней борьбы Шпеер ответил: «Мой фюрер, я безусловно вас поддерживаю». Он, Шпеер, пишет, что глаза Гитлера наполнились слезами 42.