Николай Мельников - Портрет без сходства. Владимир Набоков в письмах и дневниках современников

…15 сентября 1981

<���…> Недели две тому назад в воскресной «Нью-Йорк Таймс» лекция Набокова о Достоевском, рекордная, с моей точки зрения, по своему злому легкомыслию. Боюсь, что от Набокова мало что останется, что все в нем исчерпывается его «блеском». <���…>

Из дневника Джойс Кэрол Оутс, 23 октября 1981

<���…> Я немного разочаровалась в «Лолите», которую на протяжении многих лет – начиная с 1960 года – читала, перечитывала и которую, вероятно, буду перечитывать. Скука самоотносимого искусства и, в конечном счете, отсутствие воздуха, близорукость, завышенная самооценка, в сущности – любопытный пример упадка воображения. Но многие фразы – должна сказать, подавляющее большинство – написаны блестяще <���…>.

Из дневника прот. Александра Шмемана, 7 ноября 1981

<���…> В английских лекциях Набокова о русской литературе – неожиданная для меня глава о Чехове, о глубине, о человечности его. Неожиданная потому, что я начал эту книгу «кровожадно» – и вдруг…

Кингсли Эмис – Филипу Ларкину,

22 марта 1982

<���…> Осилил уйму книг за последнее время. Точнее – не осилил. «Отчаяние» Набокова. Этот парень самый настоящий шибболет, не так ли? Что ты думаешь о Набокове? Ну – трам-тара-рам! По нему можно судить, что не так с доброй половиной американских писак – у остальной половины плохо другое, – и к тому же он задурил башку многим местным дурням, включая и моего малыша Мартина. Не знаю, как ты, но я способен стерпеть всё, даже поток сознания, но только не повествователя, которому нельзя верить. <���…>

Кингсли Эмис

Иосиф Бродский – Наталье Артеменко-Толстой, 8 августа 1983

Уважаемая Наталья Ивановна, простите, что отвечаю на письмо Ваше с таким опозданием, но я получил его только вчера. Упреки, в нем содержащиеся, меня несколько задели, и я хотел бы попытаться оправдаться, хотя вполне возможно, что Вы уже и позабыли, о чем шла речь. Начну с Набокова и с этой истории с переводом его стихотворения. Я действительно столь же низкого мнения о нем как о поэте, сколь высокого – как о прозаике. Более того, я убежден – и говорю это в том же самом интервью, – что существует прямая зависимость между крахом его как поэта и успехом как новеллиста. В конечном счете, главная его тема: раздвоенности, зеркальности бытия, отражения одной жизни в другой, эха и т.д. – есть не что иное, как разогнанный до гигантских масштабов принцип рифмы. Переводить же его я взялся исключительно из-за бредовости задачи как таковой. Кроме того, зная практику перевода стихотворных текстов с русского на английский, я полагал, что, по крайней мере, в главном – т.е. в смысле формы – не погрешу против оригинала. Что же касается моего предпочтения переводить поэтов второсортных и сопутствующей этому дополнительной степени безответственности, то безответственность эта объясняется именно второсортностью содержания оригинала: превратить плоскую мысль в глубокую менее зазорно, чем упростить или опошлить мысль высокую. <���…>

Иосиф Бродский

Джеймс Лафлин – Гаю Давенпорту, 3 июля 1985

<���…> Ты совершенно прав насчет Набокова. У него были прекрасные манеры, но ледяная кровь. Однажды летним днем, когда он гостил у меня в горах Юты, за обедом он рассказал мне, что слышал что-то вроде стона, раздавшегося в Ущелье Гризли. Он не пошел посмотреть, что там было, поскольку охотился за невиданной прежде бабочкой. На следующий день туристы нашли тело пожилого старателя, который упал в глубокое ущелье, разбил голову и истек кровью. <���…>

Из дневника Энтони Пауэлла, 24 июня 1986

<���…> В целом Мартин [Эмис] хороший критик – если не принимать во внимание его пристрастие к романам Набокова (по мне, так «Лолита» – откровенно третьесортная штука, расцвеченная мишурным блеском дрянь). <���…>

Энтони Пауэлл

…13 декабря 1986

<���…> Перевод [«Героя нашего времени»], выполненный Мартином Паркером, совсем неплох, и, уж конечно, ничуть не хуже, если не лучше, набоковского. В предисловии к своему переводу Набоков пишет, что все остальные переводы «Героя нашего времени» на английский – всего лишь «переложения». Вздор. Когда вышел набоковский перевод, я взял на себя труд и прошелся по нему, сверяя с переводом Паркера. Единственное отличие в том, что Паркер часто делает пропуски в речи повествователя, например, опуская фразы типа «сказал старый капитан», так что повествование идет как бы само собой. В одном месте переводчик заменил «кружевную рубашку» «блузой» и т.п. Трудно найти лучший образчик претенциозной чуши, которую нес Набоков для того, чтобы добиться популярности (и я по-прежнему самого низкого мнения о «Лолите»). <���…>