Владимир Исаев: Ковш для самолета (сборник рассказов)

– Трактор. И не просто трактор, а с самодельным бульдозером в передней его части! Ну ковшик такой большой. Васька его немного поднимет и повернет – что твоя кровать будет! Катайся по полям и копай образцы сколько хочешь! – агроном так убедительно и интересно рассказывал, что я и правда поверил в это светлое будущее. – Согласись, быстрее чем пешком! Васька – тракторист аккуратный – возить будет, как царя в карете! Постелешь свои мешочки и полный вперед!

– А ночевать есть где?

– О, с этим проблем нет! Жить будешь в сторожке на полевом стане. Завтрак, ужин – в столовой, обед в поле подвезут. Годится?

– Годится.

– Тогда поехали, тракториста найдем, и заодно вещи оставишь у сторожа.

Через полчаса полевых дорог и начинающейся осени мы прибыли на место.

Полевой стан представлял из себя эдакую полумузейную редкость постсоветского периода: саманные домики и кучи ржавого металлолома среди буйной растительности в виде амброзии и других высокорослых сорняков. Аккуратно протоптанные дорожки весело разбегались в разные стороны, уводя в неизвестные дали.

По одной из них мы пробрались к одиноко стоящему трактору. Под ним лежал человек: услышав наши шаги, он резво выполз из-под железного коня.

– Ты зачем, тварь безмозглая, Семёна-то угробил! Зачем морду всю расквасил?! Ему же завтра сеять под Заячьим яром, Вася! – агроном махал руками перед лицом тракториста, пытаясь создать вихрь справедливости и понимания ситуации, но.

Вася молчал. Молчал и стоящий рядом трактор; казалось, что все сторожевые собаки, да что там говорить! перелетные птицы – и те заткнулись и смотрели: интересно же чем закончится на этот раз приход агронома!

– Ты вчера с нами пил? – Вася вдруг улыбнулся.

– А куда мне было деваться? – тонко парировал агроном.

– Кто вчера говорил словами китайского молодца Пафнутия? – тракторист достал папиросу и закурил.

– Тю, Вася! Не молодец, а – мудрец! И не Пафнутий, а Конфуций, придурок! – но было заметно, что агроном сильно нервничал.

– Да какая разница! Ни тот, ни другой, думаю, на меня не обидится! Дело в сказанном: «На добро – отвечай добром, на зло – отвечай справедливостью»! Так?

– Ну, было дело…

– Вот я и ответил! На зло – справедливостью…

– Вася, Конфуций эти слова говорил не для трактористов во хмелю! И у него, видимо, в это время не горели сроки посева озимых; и людей там, в Китае столько, что одним трактористом больше, одним меньше – никто и не заметит! А у нас – каждый прямоходящий в селе – словно тигр саблезубый из Красной книги, понимаешь?! Ты во время уборки и посевной должен любить ближнего своего всеми фибрами души и в любом алкогольном состоянии! Твоя же дурость всё к черту погубила, все планы! – агроном находился уже в той нервно-паралитической стадии, когда хочешь-не хочешь, а от слов надо переходить к делу.

Бам! И Вася упал возле трактора. Трактор безразлично смотрел на него единственной разбитой фарой. Собаки стали расходится – такое, видимо, они наблюдали не первый раз. Я же стоял с открытым ртом, удивленно взирая на происходящее.

– Пошли, бригадира найдем. Он покажет, где будешь ночевать и кушать. – агроном, потирая правую руку, направился к столовой.

– А как же Вася? Как же теперь по полям? – я еле поспевал за агрономом.

– Это ему только на пользу. С обеда можете выезжать. – он уверенно шагал по одной из десятка тропинок, выбирая тот самый правильный и короткий путь, где нас ждала встреча с бригадиром.

Шли мы недолго: уже через пару минут где-то рядом послышался разудалый, громкий смех. Но определить насколько «это рядом», своим ростом мешала всё та же амброзия.

– Столовая. – сказал агроном.

– А как вы тут ночью ходите? Заблудиться же можно.

– Ночью здесь не надо ходить. Если не собаки, то волки загрызут.

– Понятно. – я представил ситуацию и не стал расспрашивать о подробностях.

Покосившийся саманный домик встретил нас так же приветливо, как и люди внутри:

– Здравствуйте, здравствуйте Иван Иванович! – хор нестройных голосов прокатился по столовой.

– Всем привет! У нас гости. – агроном пропустил меня вперед.

– Здравствуйте. – я махнул рукой, так, для порядка.

Мы присели на лавку за большой деревянный стол. Две полные женщины и такой же один, только мужчина, вдруг подскочили и засуетились: кто-то принес хлеб, кто-то – тарелки с борщом, мясом и стаканы с компотом. Чудесным образом на столе появилась бутылка водки.