Пантелей Марценюк - Над Бугом-рекой

В большинстве семей таких «бедняков» с утра до вечера процветало пьянство, безделье и разбазаривание. Вследствие этого к весне они оставались без семян и продуктов, отдавая землю для возделывания в аренду другим. В дальнейшем коллективизация, к сожалению, была ориентирована именно на таких «бедняков», а по отношению к зажиточным крестьянам проводилась политика преследования.

Практически политика коллективизации в нашем селе началась в двадцать восьмом году, когда начали организовывать колхозы. Крестьянам было тяжело расставаться с приобретенными потом и кровью землей, реманентом для ее возделывания, лошадьми. Это лишало крестьян личного источника благосостояния. Такая политика порождала несправедливость в подходах к перераспределению общественно выработанного продукта. В некоторых, в особенности вчерашних «бедняков» возникало желание поменьше работать, но побольше получать. Порождались подхалимство, пьянство, желание попасть в ряды руководящей партии, что давало возможность получения руководящих постов и гарантий дальнейшего безделья.

На это время сестра Лариса тоже вышла замуж в соседнее село Никифоровцы за местного жителя Василенко Кирилла. В них в дальнейшем родилось двое детей – сын и дочь Раиса (сын погиб на фронте во время Великой Отечественной войны, а дочь Раиса умерла 23 июня 2003 году в возрасте семидесяти пяти лет). На хозяйстве работали брат Федор и сестра Вера. Я же в это время до тридцатого года учился в школе в Тыврове.

Колхоз в нашем селе организовался на базе хозяйства профессора Попова. Заявления о вступлении в колхоз подало тринадцать семей крестьян. Первым из нашей семьи подал заявление в колхоз брат Федор. В колхоз он вступил один, а родители определенное время продолжали работать в своем хозяйстве.

Новообразованному колхозу дали в кредит трактор «Фордзон» американского производства. Первым трактористом на этом тракторе был наш далекий родственник Марценюк Порфир Несторович. Хорошо помню, с каким любопытством встречали в селе появление Порфира на тракторе. Посмотреть на эту новость сбегались жители всего села. Дети, опережая друг друга, бежали впереди трактора, а за ним гурьбой шли взрослые. Тот, кто был в доме, выходил на дорогу и присоединялся к толпе.

Где-то через год, после появления трактора, Федор вместе с Василием Карпенко (братом Антона) пошел на курсы трактористов и в дальнейшем работал на этом тракторе, обрабатывая колхозную землю. Иногда я выносил брату в поле обод и имел возможность покататься на том тракторе. Для меня это приносило невиданное до сих пор удовольствие.

На начальном этапе коллективизации желающих вступить в колхоз было немного. Люди не очень радушно реагировали на агитацию уполномоченных райкомов и сельского актива. Чтобы заставить подавать заявления о вступлении к колхозу выгадывали разнообразные поощрительные мероприятия в виде дополнительных налогов зерном и деньгами. Если первый раз это не действовало, то накладывали дополнительные налоги вторично, в третий раз… А если и это не помогало – выдворяли из жилья, раскрывали крышу из жести или черепицы и конфисковывали, или выселяли в Сибирь.

Я сам процесса выселения не видел, но мне рассказывали очевидцы о том, как выселяли одного из так называемых «кулаков». Он попал в список тех, кто подлежат выселению только за то, что имел добротный дом, покрытый металлической жестью. На то время это считалось довольно большой роскошью. Когда поступило распоряжение о выселении к его дому пришли сельские активисты, которые начали заглядывать во все уголки, брали на испуг семью и наконец приказали всем забираться прочь из дома.

– Забирайтесь. Это дом уже не ваш! – кричали они.

Жена этого «кулака» сопротивлялась и со своего дома выходить не хотела. Тогда ее взяли под руки и вывели во двор. Она кричала:

– Дайте нам здесь перезимовать! Куда же нам деваться с маленькими детьми и старыми родителями? Дети, не выходите из дома!

Дети уцепились руками у скамьи, кричали и отказывались выходить. Тогда милиционеры и активисты начали их выносить во двор, одного за другим, сначала детей, потом и стариков. После этого всех посадили на подводы, разрешив взять с собой только самое необходимое, и отправили в уездный городок Брацлав для переселения в Сибирь.

В Сибирь выселяли и тех крестьян, которые было просто сильными хозяевами, имели по восемь-десять гектаров земли и удачно ее обрабатывали. Их часто тоже относили к «кулакам». Здания, скот, реманент и землю забирали в колхоз, а семьи высылали. К таким изгнанникам попали наши односельчане Платон Ковальчук, Кирилл Марценюк и некоторые другие. После проведения такой наглядной агитации вступление в колхоз стало массовым.