Пантелей Марценюк: Над Бугом-рекой

Помню, как моя мать после дневных работ по хозяйству и на кухне, до поздней ночи пряла пряжу для холста. Иногда просыпаясь среди ночи, я слышал шум прялки и видел, как при тусклом свете керосиновой лампы мать прядет и напевает, чтобы не заснуть, свою любимую песенку.

С наступлением весны все готовились к посеву и возделыванию земли, закладывали парники для выращивания рассады табака и капусты. Парники закладывались с использованием лошадиного навоза, для чего выкапывалась прямоугольная яма глубиной до одного метра. На дно этой ямы укладывался пласт навоза до шестидесяти сантиметров. На слой навоза насыпали удобренную землю, в которую в дальнейшем сеяли семена. Парники накрывали рамами со стеклом. Рассаду табака нужно было выгнать к наступлению теплых майских дней, когда прекращались ночные заморозки. Эту рассаду высаживали в грунт после посева зерновых культур и посадки картофеля. Табак высаживали на площади до полгектара. Эта культура, хотя довольно трудоемкая и требовала ухода на протяжении всего лета, давала основную денежную прибыль для семьи. Из зерновых культур сеяли на парах пшеницу и рожь. На меньших площадях сеяли также гречку, просо, овес, кормовую свеклу, высаживали картофель. На пойменных участках возле речки Буг выращивали капусту, сеяли коноплю, свеклу, арбузы.

С малых лет я любил ездить с отцом на весеннюю пахоту, в особенности возле речки. Там любовался природой – зарослями татарского зелья, развесистыми ивами вдоль берегов, чистой прозрачной водой и великим множеством маленьких рыбок, которые слонялись в ней. На этих пойменных участках, которые весенними наводнениями затапливало водой, выращивали капусту и сеяли свеклу. Помню один случай, когда все взрослые окучивали капусту, а мне маленькому отец поручил давить гусеницы (химии же еще не было), внимательно пересматривая каждый куст. Мне же не очень хотелось бороться с гусеницами, было значительно интереснее побегать около речки, полюбоваться роскошными зарослями рогозы и ивы. Из-за этого я небрежно выполнил свою задачу, оставив на капусте много вредителей, за что и получил от отца хорошую взбучку розгой по заднице.

Капуста на этом поле возле речки (его называли пологом) родила дородная. Часть ее мы засаливали в большой бочке на зиму, часть оставляли свежей в кочанах, а часть отвозили на базар на продажу.

Только в двадцать третьем – двадцать четвертом годах с внедрением НЕПа рынок продовольственных и бытовых товаров потихоньку стал наполняться. Часто, когда отец ехал с капустой на продажу в Немиров, он брал меня с собою. Я этому был очень рад. Было интересно ехать на телеге через поля, плыть паромной переправой через Буг, проезжать другие села. На рынок собиралось много люда на своих телегах запряженных лошадьми. Чего только не привозили на продажу. Казалось, что здесь можно было купить все, что только выращивалось и вырабатывалось в селах и городах. После продажи капусты отец делал покупки, мы обедали и возвращались домой.

Летний период для жителей нашего села был насыщен заботами о будущем урожае. Наиболее напряженной была жатва, когда нужно было своевременно и без потерь убрать хлеб. К жатве тщательно готовились. В кузнице готовили серпы, косы, ремонтировали телеги, жатки и другой реманент. На поле выезжали еще к восходу солнца, чтобы собирать посевные культуры пораньше, когда еще есть влага и зерно не осыпается. Снопы вязали исключительно ночью, после появления росы. Выезжая в поле, брали с собою и маленьких детей. Если у кого были грудные дети, то колыбели с ними вешали под телегой, или в тени за полукопнами из снопов.

Мне, как наименьшему в семье, выпадало носить воду из родников, которые находились в ложбинках на полях. Иногда старшие поручали смотреть за лошадьми, также помогал составлять снопы. В полдень, когда солнце поднималось над горизонтом и начинало невыносимо пригревать, семья садилась в тени возле телеги полдничать. Пообедав, отдыхали и, когда солнце опускалось ниже к горизонту, снова брались за работу.

Ярые культуры косили на широкие укосы. Когда эти укосы просыхали – их вязали в снопы. Старались собрать урожай как можно скорее, чтобы не помешала плохая погода. Ведь всем было известно, что добрый урожай не тот, который в поле, а тот, что в амбаре.

После жатвы полученное зерно распределяли, часть его шла на семенной запас, часть выделяли для кормления животных и птицы, а часть мололи для выпечки хлеба. Чтобы смолоть зерно отец иногда ездил на мельницу в большое село Сутиски, которое находилось на расстоянии около десяти километров от Тиврова. Ехать приходилось сначала через село Звониху, к которому от Колюхова было шесть километров. В этом селе раньше был имение, довольно известного на Подолье, помещика Ярошинского. Он имел земли в нескольких окружающих селах, был довольно богат, сравнительно с другими помещиками, и жил на широкую ногу. До самого начала революционных событий Ярошинский ездил по своим имениям не на лошадях, как другие, а на иностранном автомобиле. Для этого была проложена от Звонихи к Тиврову мощеная камнем дорога длиной больше шести километров. Чтобы попасть к дому помещика, нужно было опуститься в глубокий овраг с мостиком через небольшую речушку, а затем, поднявшись, повернуть налево. Дом поражал своими размерами, при сравнении с незавидными жилищами крестьян и был накрыт черепицей. После революции дом помещика превратили на сельский дом культуры.