Однако в конкретной ситуации, созданной голосованием Шеварднадзе в ООН, специфический состав Президентского совета и Политбюро представляется немалым преимуществом. Ведь из их членов, не изможденных солдатской службой, заряженных энергией нового мышления, можно составить еще один отряд и при нужде бросить в сыпучие пески Аравийской земли, где когда-то, как писал поручик Лермонтов (смех), «три гордые пальмы высоко росли». За это вам могут дать еще и Ленинскую премию мира. (Смех, аплодисменты).
В заключение просим вас передать наши поздравления вашему другу, а, может быть и учителю, Александру Николаевичу Яковлеву. Сегодня он стал академиком. Говорят, в Литве собирают средства на сооружение ему прижизненного памятника. Не исключено, будут ему памятники и в Грузии, и в Молдавии.
Всего наилучшего. С неизбывным уважением, Владимир Бушин, капитан запаса. (Аплодисменты).
Примечание.
Вскоре после выступления В. Бушина слово для реплики попросил народный депутат СССР, Герой Социалистического Труда, дважды лауреат Государственной премии В. П. Астафьев. Он назвал выступление Бушина «диким вздором».
Через несколько дней после нашего съезда М. С. Горбачев получил еще одну премию — «Награду мира» Всемирного методического совета религиозных организаций. — В. Б.
Теперь мы знаем, что все они трусливо молчали и 17 декабря, когда чеченка Сажи Умалатова, бригадир с машиностроительного завода, поднялась на трибуну Съезда и сказала: «Руководить дальше страной М. С. Горбачев не имеет морального права. Нельзя требовать с человека больше, чем он может. Все, что мог, Михаил Сергеевич сделал. Развалил страну, столкнув народы, великую державу пустил по миру с протянутой рукой…
Уважаемый Михаил Сергеевич! Народ поверил вам и пошел за вами, но он оказался жестоко обманутым. Вы несете разруху, развал, голод, холод, кровь, слезы, гибель невинных людей… Вы должны уйти ради мира и покоя нашей многострадальной страны.
Под аплодисменты Запада М. С. Горбачев забыл, чей он президент и абсолютно не чувствует пульса страны… Страну захлестнула безнравственность, злость, преступность. Гибнет страна… Потому прошу внести в повестку дня Совета первым пунктом мое предложение о недоверии М. С. Горбачеву».
Как на другой день напишет в «Правде» ее парламентский обозреватель М. Бужкевич, «при полном молчании зала Сажи Умалатова покинула трибун». Выразительно было молчание членов Президентского совета и Политбюро. Но громче всех гремело на всю страну молчание Граниных и Ульяновых, арбатовых и гольданских, емельяновых и заславских.
В последний день Съезда Леонид Иванович Сухов, шофер из Харькова, скажет с трибуны: «Не нужно, товарищи, ругать депутата Умалатову. Ею нужно гордиться. У нее всем нам надо учиться. Очень трудно было ей сказать то, что мы услышали, но иначе это перестало бы быть правдой». И на это никто ничего не возразил. Только где-то в зале раздался смешок. Скорей всего, это смеялась Заславская, пожалуй, самая смешливая из всех неперспективных — В. Б.