Михаил Полищук - Взывая из бездны. De profundis clamat

Одно из своих выступлений перед общим собранием Медицинского общества города Дортмунда (Англия) доктор Рональд Гибсон предварил четырьмя цитатами:

«Наша молодежь любит роскошь, она насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков. Наши нынешние дети стали тиранами, они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям. Попросту говоря, они очень плохие».

«Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодежь завтра возьмет в свои руки бразды правления – ибо эта молодежь невыносима, невыдержанна, просто ужасна».

«Наш мир достиг критической стадии. Дети больше не слушают своих родителей. Видимо, конец мира уже не очень далеко».

«Эта молодежь растленна до глубины души. Молодые люди злокозненны и нерадивы. Никогда они не будут походить на молодежь былых времен. Молодое поколение сегодняшнего дня не сумеет сохранить нашу культуру».

После того как часть аудитории разразилась аплодисментами, доктор Гибсон открыл имена авторов цитат:

Первая заимствована у Сократа (пятый век до нашей эры); вторая у Гесиода (ок. 720 года до нашей эры); третья – изречение египетского жреца (примерно 2000 лет до нашей эры); четвертая обнаружена сравнительно недавно на глиняном сосуде, найденном среди развалин Вавилона (свыше 3000 лет до нашей эры).

Отойдя от традиции, за которой стоят века и тысячелетия, откажусь от полных раздражения инвектив (обвинений) в адрес сошедших с «верного» пути поколений молодежи, чей образ жизни и прочие новации не находят понимания у предков.

Более того, попытаюсь передать ей нечто, как я полагаю, весьма важное из трагического опыта моего поколения, которое даст ей право с достаточной долей критичности отнестись к наследию предков и, не лишая радости от вкушения прелестей окружающего бытия, подтолкнет ее к более трезвому взгляду на реалии жизни, поможет повысить чувство личной ответственности за все, что происходит либо должно происходить в окружающем нас мире – за принятые и предполагаемые решения, позволит лучше осознать свое место в нем, подтолкнет к поиску ответа на вечные вопрошания, сформулированные когда-то мудрецом Гиллелем – «Если не я для себя, то кто же для меня? Если я только для себя, то зачем же я? Если не теперь, то когда же?».

Надеюсь также, что знакомство с этим непростым опытом поможет ей лучше понять опасность вызовов, которые таятся в не ограниченной моральными скрепами человеческой природе и в абсолютной власти, и удержит ее от искушений создавать себе ложные кумиры и слепо следовать за их завиральными идеями и заманчивыми посулами, которыми, как известно, вымощена дорога в ад.

Максима «Не убий!» – нравственный абсолют. Озвучен, согласно библейскому преданию, в контексте Десяти заповедей (Синайского декалога), из уст Творца – шестая заповедь.

Из всех нравственных норм, продекларированных Синайским декалогом, наиболее сложные отношения у цивилизации, каких бы уровней она ни достигала, складываются с максимой «Не убий!».

Убивали всегда – убивали по тому или иному поводу, либо без всякого повода; убивали в силу традиций либо по случайному стечению обстоятельств; убивали тиранов, с тем чтобы на их место приходили более жестокие правители; убивали реформаторов, чтобы неповадно было другим покушаться на вековечные устои и устоявшиеся догмы; убивали своих и чужих, знакомых и незнакомых; убивали в сражениях с противником либо с собственным народом; убивали идолопоклонники и те, кто поклонялся единому Богу; убивали те, кто ни во что не верил, и те, для кого свято звучала заповедь «Не убий!»; убивали за произнесенное слово либо за молчание; убивали во имя идеи либо

В общем, убивали по-разному и везде. Убивали, не особенно задумываясь, зачастую не ведая, что творят. Массовые убийства, войны, человек с ружьем либо с иным орудием смерти – предмет особой гордости, которую хранит историческая память народов, – ведущий лейтмотив мифологии, на которую опирается национальная идентификация. Количество отправленных к праотцам жертв зачастую выступает мерой величия, героизма предков; высота холма, сложенного из человеческих черепов, количество пепла от сожженных жертв, число обращенных в лагерную пыль тел – своеобразный апогей, открывающий пропуск на Олимп исторической славы.