Шамиль Куряев - Русский хлеб в жерновах идеологии

А сельское хозяйство и продовольствие… что ж тут интересного? – какого неспециалиста могут увлечь площадь запашки, конское поголовье, колеблемость урожаев, среднедушевое потребление, объём местных резервов, транзитная хлеботорговля, «центнеры с гектара» да «килокалории на человека»?.. Однако неосоветчики умудрились и эту (действительно скучноватую) тему сделать интересной для исследования и воистину захватывающей. Как им это удаётся? – да как всегда: при помощи лжи и передёргиваний. Следить за их «ловкостью рук» – одно удовольствие!

В случае со статистикой неосоветчики действуют точно так же, как они действовали в случае с отражением «дореволюционной действительности» в произведениях литературы и воспоминаниях современников. В той сфере (зыбкой и туманной, уже в силу оценочности…) они строили свои доказательства от противного – сначала приводя явно идиллические описания царской России из уст апологетов Империи, а потом опровергая их страстными и обличительными описаниями из уст её противников. По сути дела, они действовали по принципу: «Всё сказанное Вами может быть использовано против Вас».

При этом «градус неадеквата» порой повышался в разы! Но нужный психологический эффект достигался: у «среднего» читателя, которому сначала процитировали Солоухина, потом обрушили на его голову серию ударов в виде свидетельств Толстого и Энгельгардта, а в конце – добили Солоневичем, должно остаться впечатление «полного разгрома».

Вопрос: кого? – реально существовавшей Российской Империи или конкретного автора, написавшего плохую книгу о Российской Империи (либо просто неудачно выразившегося)?..

Если о достойном человеке с интересной судьбой некий писатель–халтурщик написал плохую биографическую книгу (в которой изобразил его в явно неправдоподобном виде – как смесь всепобеждающего супермена с безгрешным ангелом), то раскритиковать такую книгу, указать на содержащиеся в ней преувеличения, недостоверные факты и откровенные нелепости – долг всякого честного критика. Но порочит ли это самого реального героя книги?

А что сказать о критиках, которые специально выискивают самые нелепые, заведомо неправдоподобные жизнеописания исторического лица – с единственной целью: опорочить этого человека; перенести читательский гнев с конкретных авторов (написавших плохие книги по глупости или из конъюнктурных соображений…) – на героя этих книг?! Которого, к слову сказать, нельзя даже обвинить в том, что эти апологетические книги – «заказные» (ибо человек умер ещё в 1917 году!).

§ 1.2.Вот и в случае с цифрами, со статистическими данными (казалось бы – обязывающими к большей добросовестности) неосоветчики поступают точно так же. И достигают того же самого психологического эффекта.

К сожалению, им «есть от чего танцевать». Началось всё ещё с произведений монархистов, из числа эмигрантов первой волны. У них порой – чего только не встретишь!.. Сюда можно отнести старания членов всяких «общероссийских монархических фронтов» (рупором которых был неудобозабываемый Борис Бразоль); немалые усилия по лакировке дореволюционной действительности прилагала РПЦЗ (создавая, так сказать, необходимый базис для канонизации императора Николая Второго).

В перестроечные и постперестроечные годы многие из этих эмигрантских баек были повторены уже непосредственно в России. Однако – к чести наших современников–монархистов – надо сказать, что они не ограничились простым повторением старой лжи; они привнесли много нового. Так что на давно уже создаваемое коллективными усилиями православной общественности светозарное полотно «Изобильная, процветающая Россия под скипетром Святого Царя» (в духе позднего Глазунова) на протяжении 1980–1990 годов было нанесено немало новых ярких мазков! В последние годы на этой ниве изрядно потрудились такие люди как Назаров, Боханов, Платонов, Мультатули, Борисюк…

При этом некоторые, наиболее смачные, доказательства «изобилия и процветания» были прямо передраны из старых эмигрантских источников. Другие – видимо, услышаны авторами в ходе личного общения с престарелыми «бывшими» или экзальтированными «визионерами» (специфический жанр «устной истории»). Третьи – дорисовывались уже самостоятельно, в результате лукавых алхимических манипуляций над данными дореволюционной статистики. Поэтому, разбирая очередной перл царебожников, иной раз нелегко отыскать его первооснову – тот «первоисточник», на который впоследствии стали опираться, перепевать его, обогащать и домысливать.