Питер Конради - Король говорит! История о преодолении, о долге и чести, о лидерстве, об иерархии и о настоящей дружбе

Вместе с другими разрозненными сведениями, которые удалось собрать в Интернете, и несколькими страницами упоминаний о Лайонеле, внесенными в большинство биографий Георга VI, эти бумаги помогли мне больше узнать о необычных отношениях моего деда с королем, а также внести поправки в некоторые не вполне достоверные воспоминания или неточные рассказы, которые утратили четкость при передаче от поколения к поколению.

Вскоре, однако, обнаружилось, что архив неполон. Отсутствовало несколько писем и дневниковых записей, которые цитировались в авторизованной биографии Георга VI, опубликованной Уилер-Беннеттом в 1958 году. Нигде было не найти и альбомов с газетными вырезками, которые, как я знал от двоюродных сестер и брата, Лайонел собирал почти всю свою взрослую жизнь.

Но более всего, пожалуй, меня огорчило отсутствие письма, написанного королем в декабре 1944 года и особенно занимавшего мое воображение. О его существовании говорится в дневнике Лайонела, где он передает их разговор после того, как монарх впервые выступил с ежегодным рождественским обращением к нации без присутствия при нем моего деда.

– Моя работа окончена, сэр, – сказал ему Лайонел.

– Вовсе нет, – ответил король. – Главное – это предварительная работа, а здесь вы незаменимы.

Затем, вспоминает Лайонел, «он поблагодарил меня и через два дня написал мне замечательное письмо, которым, я надеюсь, будут дорожить мои потомки».

Будь у меня это письмо, я бы им дорожил, но его не удалось найти в массе корреспонденции, газетных вырезок и дневниковых записей. Это отсутствующее письмо побудило меня, не щадя усилий, используя любые доступные способы, пуститься на поиски, собирая все возможные подробности о жизни моего деда. Я не давал покоя родственникам, вновь и вновь возвращаясь поговорить с ними. Я писал в Букингемский дворец, в Королевский архив в Виндзорском замке, авторам и издателям книг о Георге VI в надежде, что письмо может оказаться среди материалов, которые они позаимствовали у моего отца или его двух старших братьев и забыли вернуть. Но следов письма не было нигде.

В конце 2009 года меня пригласили на съемочную площадку фильма «Король говорит!» во время съемок в Портленд-Плейс в Лондоне. Во время перерыва я познакомился с Джеффри Рашем, игравшим моего деда, и Беном Уимсеттом, который играл моего отца в десятилетнем возрасте. Когда я преодолел странное чувство, увидев ребенком того, кого знал только взрослым мужчиной, меня совершенно очаровала сцена, где герой Раша наклоняется над моим отцом и его старшим братом Валентином, которого играл Доминик Эпплуайт, когда их заставляют декламировать Шекспира. Это напомнило мне подлинный эпизод из моего детства – отец заставлял меня делать то же самое.

У отца была страсть – и способности – к поэзии. Он часто декламировал наизусть целые стихотворные пассажи, запомненные с детства. Он, бывало, упивался своей способностью декламировать километрами стихи Хилэри Беллока для развлечения гостей, но самой благодарной его слушательницей была моя старшая сестра Сара: порой во время чтения она даже плакала.

Не припомню, чтобы в то время меня впечатлял отцовский талант, но теперь, оглядываясь назад, я могу оценить и его упорные старания, и то, как, должно быть, огорчало его мое нежелание разделить с ним любовь к поэзии, привитую ему отцом.

Съемки фильма закончились в январе 2010 года, и это стало началом моей одиссеи в поисках открытий. Каннинг и Хупер ставили перед собой задачу снять не документальный, а, скорее, биографический фильм, который, хотя и близок по духу к образу моего деда, ограничен узкими временными рамками: от первой встречи деда с будущим королем до начала войны в 1939 году.

Вдохновленный фильмом, я захотел полностью рассказать историю жизни деда – от детства в Аделаиде, в Южной Австралии, 1880-х годов до самой смерти. И так я начал обширное и подробное исследование его личности и того, чем он занимался всю жизнь. Во многих отношениях задача оказалась невыполнимой, потому что, несмотря на профессиональный статус Лайонела, о методах, использованных им в работе с королем, известно очень мало. Хотя он и написал несколько популярных статей о лечении заикания и других речевых дефектов, он никогда не представлял свои методы официальным образом и не имел ни учеников, ни помощников, с кем мог бы поделиться секретами своей работы. И вероятно, по причине той сдержанности, которую он всегда проявлял по поводу своих отношений с королем, он не описал самого знаменитого случая в своей практике.