Алексей Рогачев - Проспекты советской Москвы. История реконструкции главных улиц города. 1935–1990

Реальная жизнь плохо согласовывалась с наметками проектировщиков. Реконструкция луча развернулась не от центра, а от окраинной 1-й Мещанской. И застраивать ее пришлось не сплошными шеренгами представительных зданий, а вставлять новые дома в разрывы между сохраняемыми капитальными старыми постройками. К такому повороту событий 4-я мастерская явно оказалась не готовой.

В силу этих, да и ряда других более объективных причин реконструкция 1-й Мещанской была пущена практически на самотек. Быстро сносились наиболее безобразные хибарки, а на освобождаемых местах не менее быстро закладывались фундаменты многоэтажных зданий. Их заказчиками выступали различные ведомства и организации, проектировали их разные архитекторы, по-разному велось финансирование и материальное снабжение строек.

Справедливости ради нужно отметить, что попытку внести некий порядок в набиравшую скорость реконструкцию предпринял отдел проектирования Моссовета. В его экспертной комиссии должны были рассматриваться все проекты, которые начали поступать уже весной 1936 года. Поскольку никаких конкретных рекомендаций по облику новых зданий 4-й мастерской подготовлено не было, каждый автор творил так, как подсказывала ему «творческая индивидуальность» и позволяли способности. У некоторых архитекторов задача усложнялась необходимостью включать в проектируемые здания старые, относительно приличные строения.

С такой проблемой столкнулся, например, Д. Булгаков из 4-й проектировочной мастерской. Ему достался участок под № 7–9 (нынешний № 7-11), на котором стояли сразу два капитальных, хотя и страшноватых доходных дома. Зодчему удалось предложить решение, согласно которому надстраиваемые корпуса довольно органично включались в огромный объем нового здания. Удачно разрешил он и другую проблему – оформить своим домом пересечение улицы и вновь проектируемой магистрали. По Генеральному плану реконструкции Москвы 1935 года она должна была связать Белорусский вокзал с Комсомольской площадью. Забегая вперед, стоит отметить, что этот замысел так и не реализовался, оставив, правда, заметные вещественные следы в застройке города. Одним из них стала и особо нарядная отделка северного фасада булгаковского дома, обращенного в ничем не примечательный скверик сбоку проспекта Мира.

Экспертная комиссия признала разработанную зодчим объемную композицию удовлетворительной, но предложила коренным образом изменить внешнюю архитектуру, отметив ее излишнюю плакатность, грубость и полное отсутствие согласования с архитектурой соседних домов.

Эскизный проект застройки следующего участка (№ 13–17, ныне № 15) представил архитектор К. И. Джус (4-я АПМ). Экспертная комиссия проект одобрила, хотя и порекомендовала в ходе дальнейшей проработки уменьшить этажность башни, которой зодчий намеревался выделить угол своего дома. При этом эксперты как-то не обратили внимания на резкое различие в решении фасадов обоих зданий: строгость работы Джуса плохо сочеталась с подчеркнутой декоративностью дома Булгакова.

Следующим на суд комиссии переработанный проект восьмиэтажного жилого дома представил архитектор С. Г. Андриевский из 6-й архитектурно-проектной мастерской. Ему достался участок № 49–53 (ныне № 45). Предложенный чрезвычайно эффектный фасад с обильно остекленными лестничными клетками комиссия одобрила без существенных замечаний, рекомендовав его к дальнейшей разработке.

Меньше повезло архитекторам В. П. Егорову и В. Н. Колпаковой из 4-й АПМ. Их задача была непростой, поскольку на участке № 61–67 (ныне № 53) уже стояли два разномастных пятиэтажных дома. Их предстояло надстроить и включить в единый объем нового восьмиэтажного здания. Экспертиза приняла объемное решение, однако внесла существенные замечания по внутренней планировке и архитектуре фасада.

Соседний участок № 69–73 (ныне № 57) должен был застраиваться по проекту Максимова (4-я АПМ). И вновь проект утвердили, хотя общее решение здания заметно отличалось от запланированного соседа.