Евгений Иоников - Старик. Документальная повесть

К середине лета 1942 года под управлением Ивана Кузина находились, вероятно, все партизанские силы Бегомльского района. В оперативной сводке Северо-Западной группы ЦК КП (б) Б (до 9 сентября 1942 года выполняла по сути функции Белорусского штаба партизанского движения), подготовленной 10 августа для СНК БССР, говорится, что под его началом числилось три отряда: собственно, группа Кузина (отряд «Победа»), выросшая до 80 человек, а также отряды Дьякова (47 человек) и Бычкова (69 человек) 75 75 НАРБ, Ф. 4п, Оп. 33а, Д. 78, Л. 26. , оба из числа зазимовавших в Бегомльском районе окруженцев. В их создании принимал участие бывший третий секретарь Бегомльского райкома Степан Манкович, оставленный летом 1941 года в тылу противника для организации сопротивления. Манкович, собственно, и отыскал весной 1942 года группу Кузина, что во многом и предопределило ход дальнейших событий.

Еще несколько небольших отрядов, сохраняя большую самостоятельность, находились под влиянием лейтенанта Кузина и располагались неподалеку от его лагеря. В их числе назовем базировавшийся в лесу у деревни Горелый Луг отряд Михаила Джагарова и стоявший у Савского Бора отряд Алексея Дрантусова 76 76 Джагаров М. М. Костры партизанские – Минск, 1970, с. 85. . Отряд Джагарова (его самоназванием долгое время было «Белоболотники» – по наименованию места работы его организаторов, расположенного на Белом болоте торф завода «Красный Октябрь») также был создан при непосредственном участии лейтенанта Кузина, присутствовавшего на его организационном собрании в деревне Пустой Мстиж в апреле 1942 года 77 77 НАРБ, Ф. 1450, Оп. 4, Д. 174, Л. 79 .

Начало второму из упомянутых отрядов было положено в начале лета жителями деревни Савский Бор братьями Кузьмой и Иваном Автушко, а также их шурином Иваном Янковским. С присоединением к ним нескольких окруженцев во главе с лейтенантом Дрантусовым Алексеем Ивановичем их группа также была учтена Кузиным в качестве партизанского отряда.

Это были крохотные партизанские формирования, что в значительной степени ограничивало их возможности в самостоятельных действиях. И Джагаров, и Дрантусов свои вылазки старались проводить совместно с диверсантами Кузина 78 78 НАРБ, Ф. 1450, Оп. 4, Д. 174, Л. 79 , и это естественным образом ставило их в зависимое от него положение.

Из числа зимовавших в землянках на Палике окруженцев и бежавших из плена красноармейцев следует упомянуть группы Николая Балана и Сергея Долганова. Их также обнаружил в лесах Березинского заповедника Иван Кузин 79 79 НАРБ, Ф. 1450, Оп. 4, Д. 167, Л. 264. . Он же помог этим группам стать на ноги после трудной зимовки.

Вот с этими партизанскими силами и планировал увязать свои действия отступающий на Палик с остатками своего отряда Старик. Что он подразумевал под словами «увязать действия» остается только догадываться, поскольку Кузина и подчиненных ему отрядов здесь он уже не застал.

В конце июня 1942 года Иван Кузин собрал в своем лагере совещание. На нем присутствовали командиры и комиссары всех созданных при его участии отрядов, в том числе Манкович с Дьяковым, Балан с Мормулевым, Дрантусов, Бычков, Джагаров, а также Сергей Долганов.

Как утверждает участвовавший в этом совещании Михаил Джагаров, Кузин сообщил собравшимся, что он получил шифровку из Москвы с приказом вывести часть отрядов Бегомльского и Борисовского районов за линию фронта (оставив на местах небольшие группы по 10 – 15 человек). Из числа присутствовавших на совещании лишь Степан Манкович и Сергей Долганов высказали сомнение в целесообразности такой акции. Остальные партизанские командиры даже с некоторым энтузиазмом восприняли предложение Кузина 80 80 Джагаров М. М . Костры партизанские – Минск, 1970, с. 82. .

Большинство представленных на совещании отрядов были созданы и состояли в основном из бойцов Красной Армии, попавших в окружение или в плен еще летом 1941 года, которые считали за благо выйти в тыл, присоединиться к Красной армии и продолжить борьбу на фронте.

В этой связи Василий Семенович Пыжиков (Старик) сетовал, что идея выхода за линию фронта была весьма распространена среди партизан летом 1942 года, и это негативно сказывалось на моральном духе всех отрядов, стоявших в лесах по обоим берегам Березины 81 81 НАРБ, Ф.1450, Оп. 4, Д. 219, Л. 2. . Шок, полученный во время трудной зимовки 1941—1942 годов на Домжерицких и Березинских болотах, был, вероятно, настолько велик, что делал весьма привлекательной идею выхода в советский тыл.