Коллектив авторов - Иркутская археология - газетный компендиум советского периода. Часть VI. 1981-1991 гг.

Алексею Павловичу, тонкому знатоку седой старины, историку широкого диапазона, была присуща такая примечательная черта, как умение проследить «связь времен», провести нить от древности к современности. Характеризуя «всемирно-исторический подвиг советских людей по социалистическому преобразованию Сибири, по превращению его в плацдарм строительства нового, коммунистического общества», он подчеркнул, что «настоящее ее (Сибири – Б. С.) открытие для будущего происходит на наших глазах».

Академик А П. Окладников успешно проводил интернационалистическую миссию советской исторической науки. Он был руководителем советско-монгольской историко-культурной экспедиции, принимал непосредственное участие в исследовании истории первоначального освоения Центральной Азии человеком. Он являлся одним из организаторов и участником совместных советско-американских археологических экспедиций на Алеутских островах и на Байкале (остров Ольхон).

А. П. Окладников возглавлял работу большого авторского коллектива по написанию многотомных трудов «История рабочего класса Сибири», «История крестьянства Сибири», «История интеллигенции Сибири». Эти труды находятся в стадии завершения, большая часть томов – в печати.

Он принимал самое деятельное участие в подготовке и аттестации научных кадров по историческим специальностям для вузов и научных центров Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и братской Монголии.

Академик А. П. Окладников оставил огромное научное наследие. Оно – в активе советской исторической науки.

Замечательный образ талантливого ученого, коммуниста, человека щедрой души и неутомимой энергии хранят не только страницы его книг, но и сердца его многочисленных учеников, друзей и товарищей.

Б. Санжиев, доктор исторических наук, профессор.

Восточно-Сибирская правда, 1981, 21 нояб. (№268), С. 3.

На берегу Ангары раскинулось старинное село Каменка. Живет здесь учитель истории и страстный краевед Николай Васильевич Фетисов. Многим известны его выступления в печати: очерки о старейшем революционере Р. Зенковиче, Идинском остроге с постройкой церквей и первых школ, о декабристах Иванове и Свистунове. Им написаны поэма «Смерть декабриста», а также очерки о событиях 1905 года. Популярны очерки о партизанском движении, борьбе с бандитизмом, образовании коммуны и первых колхозов, об участии каменцев в Великой Отечественной войне. Собраны документы, грамоты, фотографии, вырезки из газет. Центральный архив Древних Актов и Пушкинский дом прислали ему фотодокументы. Все это хранится в школьном краеведческом музее.

С образованием Братского моря берега Ангары стали разрушаться. Обнажились захоронения и стоянки первобытных людей. Николай Васильевич этим воспользовался – занялся археологией. Вместе с юными помощниками каждое лето он собирает каменные и бронзовые орудия первобытных рыбаков и охотников на мамонтов. Собраны тысячи экспонатов. Они не умещаются в маленьком музее. Найдена могила древнего художника. Скелет и возле него желтая и красная охра в глиняных чашечках, пестики для растирания красок. Все это поместили в музей. Еще находка. На кости из бивня мамонта вырезано лицо первого жителя Каменки. Ему не менее 20 тысяч лет.

Открытиями юных археологов заинтересовались ученые из Новосибирска, приезжали академик Окладников и археолог Конопацкий. Их удивило разнообразие орудий каменного, бронзового и железного веков. Портрет на кости мамонта (личину) они увезли на радиоуглеродный анализ. В музей передали две книги по археологии с пожеланием успеха. Это вдохновило Николая Васильевича и его юных друзей, и на следующее лето они открыли мастерскую каменных орудий на вершине горы.

Каменка – моя родина. Здесь я учился в школе, многих знаю. Николая Васильевича помню с первого класса. Вот уже 30 лет мы обмениваемся опытом краеведческой деятельности, встречаемся на слетах.

Открытие этой осенью сделал ученик 6-го класса Вова Нефедьев. Стоял он на берегу моря и смотрел, как трактор увозил на дрова залежавшиеся бревна. Одно бревно вспахало землю и вывернуло, как подумал Вова, «самовар». Но у «самовара» не было крана, трубы. Наверху возвышались две ручки. Они помешали бы закрывать крышку. Николай Васильевич открыл первый том «Истории Сибири» и оторопел: найден котел «скифского типа».

«Скифы на Ангаре! Не может быть!»

Находку смотрели учителя, юные краеведы. Иркутские археологи М. П. Аксенов и Г. И. Медведев определили, что котел относится к железному веку, к докурыкачскому периоду. Котел медный с коническим, расширяющимся вниз поддоном. По тулову проходит шнуровой орнамент. Вверх торчат кольца-ручки. Находка крайне редкая. Такие котлы я видел раньше в музеях Минусинска и Абакана, а этим летом – в Днепропетровском, Запорожском, Симферопольском и Керченских музеях. Но на тех котлах ручки имели по три шишечки или выступа. На минусинских котлах ручки в виде козлов. Один котел скифского типа попал из Минусинска в Иркутский краеведческий музей еще до революции. Есть в музее еще четыре котла такого же типа. Их описали в журнале «Советская археология» №1 за 1959 год иркутские археологи П. П. Хороших и Э. Р. Рыгдылон.