Сергей Степанов-Прошельцев - Интервенция зла. Время катастроф

Но наводнения на Волге происходили регулярно. Страдали многие города Волжского бассейна, особенно Углич, Рыбинск, Балахна, Нижний Новгород, Казань, Самара, Астрахань.

История сильных паводков в Балахне отражена в «Писцовых книгах», датированных 1674—1676 годами, где описывалось затопление церкви и кладбища. Павел Мельников-Печёрский в своей статье «Балахна» писал о том, что в 1849 году почти весь город был затоплен, церковные службы были прекращены, а работы в солеварнях приостановлены (Мельникоа-Печёрский. Старые годы. Москва, издательство «Московский рабочий», 1986) . Сильные паводки отмечал в Балахне «Нижегородский листок» в 1899 и 1912 годах. Газета «Волгарь» писала, что в мае 1912 года бушующей водой было срезано около двух сажен, то есть 4,3 метра береговой линии.

Существует мнение, что наиболее разрушительный паводок на Волге случился в 1926 году. Но это не так, хотя Нижний Новгород, Балахна и другие населённые пункты пострадали очень сильно. Всё-таки самая страшная природная катастрофа разразилась в 1908 году. Ей способствовало много факторов: и интенсивное таянье снегов, и обильные дожди, и обмеление рек из-за роста донных отложений, и ветровой нагон волны, совпавший с многочисленными оползнями. В зону наводнения попало большое число населённых пунктов. Без крова осталось около 70 тысяч человек. Была затоплена даже часть Москвы.

Очевидцы свидетельствовали: притоки Волги были столь многоводны, что великая русская река представляла собой огромное море. А в месте слияния Волги с Окой, Волга повернула вспять.

Паводок 1926 года

Это тоже была катастрофа, по своим масштабам лишь немногим уступавшая предыдущей. Дело дошло даже то того, что 8 мая 1926 года волжский пароход «Орёл», врезался в затопленный цех завода «Красное Сормово». Такого на Волге не случалось никогда!

Весна в том году была затяжной. И опять сказались те же факторы, которые вызвали наводнение 1908 года. Только к ним добавился ещё и прорыв плотин на малых реках. 1 мая поднялся штормовой ветер, и уровень воды в Волге вырос сразу на метр! А 2 мая – ещё на два метра.

Газета «Нижегородская коммуна» била тревогу во все колокола. «Канавино в воде, – сообщалось в заметке под заголовком „Наводнение“. — Тысячи тонн воды обрушиваются на мостовые, врываясь в окна, и вьются большими воронками, в которых, не в силах выбиться, движется украденный водою скарб… Сообщение между Сормовом, Варей, Починками, Копосовом и Высоковом — только на лодках. Все мосты и шоссе затоплены. В Сормове затоплено до 300 домов. Население переселяется в верхние этажи и общественные здания… Макарьев залит целиком. Население разместилось в верхних этажах и на чердаках, куда с трудом втащили скотину».

Обычно пик паводка приходился на конец апреля, а на календаре был май. Для борьбы с наступавшей водой в Нижнем Новгороде была создана губернская чрезвычайная комиссия. Было объявлено, что мародёры будут расстреливаться на месте по законам военного времени. Должностные лица, не принимавшие необходимых мер для сохранности имущества, подлежали суду.

Но погода и не думала сдаваться. 5 мая резко похолодало, пошёл снег, разыгрался шторм. Сорванные с якорей суда выбрасывало на берег. 7 мая ушли под воду цеха заводов «Двигатель революции, «Красный якорь» и «Красная Этна». Тревожные сигналы поступали из Растяпино, Бора, Гороховца. Встали на прикол грузовые и пассажирские поезда, вода заливала доменные печи. «Настоящий потоп в паровозно-котельном, паровозно-строительном и вагоносборочном цехах, – писала газета «Нижегородская коммуна». – Залиты все прессы, печи, горны в штамповальном, рессорном и фабрично-обрубном цехах… Не дымят трубы, не ревёт зычный гудок, не ухают тысячепудовые паровые и электрические молоты. Завод молчит».

Наводнение затронуло Арзамасский и Павловский уезды. Было снесено 58 мостов, почти полторы тысячи домов, электростанция и водокачка, в Сергачском уезде затопило Гагино, Самороково… Село Сумки Васильсурского уезда покрыл метровый слой воды, из которой торчал только церковный крест. Крестьяне, пережившие ужасы гражданской войны, испытывали новые лишения.

Вода начала отступать только 21 мая . «С крыш и чердаков спускаются пленённые Волгой жильцы, – сообщала „Нижегородская коммуна“. – Сыро, промозгло, пахнет плесенью. Печи пошатнулись. Кирпичи пугливо оскалили зубы. Половицы вспухли и выгнулись… Новые беспризорные, новые голодающие. В самом срочном порядке требуется помощь – устройство яслей, питательных пунктов, требуется помощь не только денежная, но и носильным платьем, бельём, обувью».