Юрий Ладохин - Ударная комсомольская стройка «Туманность Андромеды». Из цикла «Истории бессмертное движенье»

Итак, завод продолжал работать, не сбиваясь с повседневного ритма. А первый в Подмосковье МЖК 80-х из диковинной идеи начинал превращаться в дивную реальность…

1987-й год. От проблем становления молодых специалистов и рабочих – крутой поворот к вопросам «взращивания» более юной поросли страны развитого социализма. И опять, пожалуй, никак не обойтись без цитирования первого руководителя Наркомпроса советской республики. А. Луначарский, размышляя о перспективах воспитания человека коммунистического будущего, с большевистской решимостью заметил, что «из маленького ребенка дошкольного возраста можно лепить, школьника-ребенка можно гнуть, юношу можно ломать, а взрослого только могила исправит» (см. статью Артема Кравченко «Создание нового советского человека»).

Посмотрим, как это возможно – «гнуть» : «После окончания занятий Александр Сурков , преподаватель французского языка Коломенского педагогического института отправится в городской Дом пионеров, где соберутся его воспитанники – члены клуба „Юнармеец“. Клуба военно-патриотического, спортивного, туристического… Сейчас клубу два года. За этот короткий срок он разросся, обзавелся филиалами в городских школах. На занятия приходит более 400 человек от десяти до тридцати лет. В основном это школьники, учащиеся ПТУ, молодые рабочие предприятий Коломны. В последнее время стали заглядывать и студенты пединститута – привлекают рассказы о клубной жизни, услышанные от Александра» (из статьи М. Быкова «По системе Суркова», «МК» от 13.02.1987 г.).

Один из стержневых принципов руководителя клуба – «не отказывать никому. Пусть зал переполнен, пусть придется потесниться – не беда. Человек должен быть желанным гостем, если откажем мы, он может оказаться по „ту сторону жизни“ – в винном магазине или на лестничной площадке, особенно это относится к подросткам. Специфика возраста, различные комплексы, стеснительность – очень трудно заставить себя переступить незнакомый порог в 15 лет. И если парень хоть раз был отвергнут, то он устремится туда, где не нужен никакой пропуск» (Там же)…

Советская педагогическая наука и практика повидала на своем веку всякое. Системы А. Макаренко, В. Сухомлинского, С. Соловейчика, тимуровское движение и т. д. Наверняка А. Сурков с этими воспитательными практиками был знаком и самое интересное из них, похоже, взял себе на вооружение. Однако, если пытаться разобраться в сути его собственной, сурковской системы воспитания школьников, то в ней, думается, вполне можно увидеть родовые черты скаутского движения (scout – «разведчик» с англ.) , существовавшего в царской России. А раз в царской, то упоминания о нем руководители советской Академии детовождения по идеологическим причинам упорно старались избегать.

Кто же они – эти загадочные парии – российские скауты? Вот что писал в книге «Русский скаутизм» Иннокентий Жуков, один из идеологов и организаторов этого движения: «У нас в России организация юных разведчиков не есть организация военная, а организация рыцарская. Привить юношам рыцарское отношение к окружающим, любовь и преданность Родине, заботливое и благожелательное отношение ко всем людям – вот задачи, которые объединяют скаутов. Пионерами, зачинателями скаутского движения в России были почти одновременно, но совершенно независимо один от другого – в Царском Селе полковник Пантюхов, а в Москве – штаб-ротмистр Захарченко. Как тот, так и другой, заинтересовавшись своеобразной Организацией скаутов, в 1910 году посетили Англию… В следующем году в Петрограде при одной из гимназий возникает „легион юных разведчиков“. В Москве начальником отряда скаутов становится редактор журнала „Вокруг света“ В. А. Попов».

Дальнейшие шесть лет – период бурного роста формирований юных разведчиков. К середине 1917 года в 143-х городах России насчитывалось до 50 тысяч скаутов и герлскаутов.

О буднях одного из таких отрядов в своих воспоминаниях рассказывает Старший Русский Скаут Олег Пантюхов: «Первые же походы, лагеря, беседы у костра и разведки так увлекали нашу молодежь, что не было отбоя от желающих примкнуть к нам. Сначала первое звено развернулось в Царскосельский отряд. Два раза в неделю отряд собирался в рощице у нашей квартиры и отсюда мы шли за город – „на разведку“… Иногда у нас в пути, „на походе“ происходила игра для развития наблюдательности: в каждом звене объявлялось, что будут ставиться отметки тем скаутам, которые первые увидят какие-нибудь малозаметные предметы, или растения, или редких птиц и зверушек, а еще того важнее – человека, нуждающегося в помощи. Помощь ближнему всегда и для каждого скаута была заманчивым „призом“, своего рода наградой. Он не должен ложиться спать, пока не исполнит этого правила. Чтобы не забыть его, он завязывал у себя на галстуке (на фуляре, что вокруг шеи) или на платке маленький узелок. На наших значках тоже (в будущем) был прицеплен маленький бронзовый узелок, как символ помощи ближним».