Сергей Огнев - История села Апайкина Гарь Казанского уезда 1819—1918 годы. Книга третья – Гарталовка

Два прошлогодних молодожена, отец Иван Еремеев (8) и сын его Яков в этом году стали отцами. И если родившаяся 12 февраля девочка Евдокия только для жены Ивана стала первым ребенком, то к концу года появившаяся на свет Анна у Якова Иванова (8) стала для обоих родителей первенцем. Не отставал и брат Петр Еремеев (8) – в Казанбаше у него родился третий сын, родившегося 17 октября мальчика назвали Яков.

Зимой же Иван Еремеев готовил на выданье старшую дочь Анну, 17-летнюю девушку сосватал своему 20-летнему сыну Ивану временно-обязанный крестьянин Андрей Васильев из села Чулпаново – венчание прошло 27 января в их сельской церкви.

Гавриил Иванович Горталов несколько лет состоял в Казанском попечительном комитете о бедных, теперь же с 28 февраля 1863 года Советом Императорского Человеколюбивого общества был назначен его председателем. На основании высочайшего повеления ему было объявлено «Монаршее Его Императорского Величества благоволение, за деятельное участие к охранению общественного порядка». Гавриил Иванович был пожалован Кавалером орденов Св. Станислава II степени и Св. Анны III степени с императорской короной, бронзовой медалью в память войны 1853—1856 годов.

В большинстве хозяйств скот разводили для получения навоза, а мясное, молочное и шерстяное направления развивались для собственных продовольственных нужд. Возможности для сбыта молока в цельном виде не существовало, так как имение находилось далеко от Казани. Почти все снятое молоко шло на выпойку скота, и лишь небольшая часть – для приготовления творога. Мясной и шерстяной скот выращивали для содержания служащих. Зерновая система требовала наличия конной рабочей силы, численность которой должна была соответствовать пахотной площади, чтобы хозяйство не превратилось в «самопоедающее». Количество скота было рассчитано на обширные луговые угодья и на огромную площадь распашки, но частичная продажа земли привела к диспропорциям: севооборот остался прежним, почва была истощена, для удобрения требовалось много навоза, но кормовая база была недостаточной в виду распаханности лугов, в результате скоту скармливали зерно, которое должно было поступить на рынок.

На протяжении восьми лет Василий Гаврилов (2) с женой Матреной Ильиной безуспешно пытались сохранить младенцев, но родившимся в это время четверым ребятишкам не суждено было повзрослеть. Как и печальной стала попытка родить в этом году здорового ребенка – 11 июня бедные родители похоронили Ваню, который пробыл на свете только 14 дней.

Повзрослела, стала невестой старший ребенок Ефима Еремеева (8), дочь Ефимия. За ней давно ухаживал молодой крестьянин из соседней деревни Новые Чепчуги, и как только девушке исполнилось 16 лет, отец юноши Панцырев Василий Антонов заслал сватов за речку Казанку. Венчалась молодая пара, 19-летний Алексей Васильев и Ефимия Ефимова в Троицкой церкви села Александровка 10 февраля.

Горестным оказался год для семьи брата, Ивана Еремеева (8). Вторая жена Евдокия Осипова была беременна вторым ребенком и уже собиралась в июне рожать, когда серьезно заболел их первенец, двухлетняя Евдокия. Акулина появилась на свет 5 июня, а родители боролись за жизнь больного ребенка, однако выходить ее не удалось – 20 июня Евдокия в мучениях умерла. Новорожденная тоже оказалась слабеньким ребенком, осенью младенец на глазах слабел, и 14 октября Акулины тоже не стало.

Деревня Гавриловка понемногу разрасталась, ставили новые избы, из сельца Казанбаш, теперь уже «свободные», временно-обязанные крестьяне помещика Гавриила Ивановича Горталова постепенно переходили на новые земли. К весне этого года в деревню снова вернулась, теперь уже навсегда, Петр Еремеев (8) с женой Марией Фадеевой и тремя маленькими сыновьями. С собой он также перевез своих больных родителей, чтобы умереть им в новом доме, а также родителей жены.

Продолжая описание домашнего быта помещика Гавриила Горталова из книги краеведа Д. А. Корсакова [22], мы узнаем следующее: «После завтрака вся компания, с любезным хозяином во главе, совершала небольшую прогулку; иные катались на лодке по чудесному и обширному пруду, находившемуся близ самой усадьбы; другая группа гостей ловила рыбу в том же пруду, а некоторые шли гулять на большой Сибирский тракт и, делая круг, возвращались снова в усадьбу Гавриила Ивановича. Любезный хозяин примыкал то к катавшимся на лодке, причём непременно сам управлял рулём, то к гулявшим (ловить рыбу он не любил), постоянно обращая внимание на тот или другой живописный уголок или открывавшийся красивый вид. За прогулкой следовал в указанный выше час обед, ещё более сытный, чем завтрак. После обеда Гавриил Иванович уходил к себе в спальную «немного соснуть»; примеру его следовали и гости, расходившиеся по комнатам. Отдохновение продолжалось часа полтора, а затем все снова шли в бильярдную, или составляли партию в карты, по маленькой, в вист, пикет или преферанс, что составляло также лишь летнее «развлечение» Гавриила Ивановича, который столь же запальчиво играл и в карты, как в бильярд.