Николай Иванов - «Если есть на свете рай…» Очерки истории Уругвая

Как любое порождение человека, учили классики, гражданская власть не может быть непогрешимой и неизменной, но сохраняет свою легитимность лишь в той мере, в которой она обеспечивает благосостояние своих граждан и гарантирует соблюдение их прав. В условиях существования дуализма между светской властью и гражданским обществом необходимо регулировать взаимоотношения с помощью «общественного договора», который гарантирует, что обязательства сторон не будут нарушены, и государство не прибегнет к тирании или деспотизму. Если таковое случается, то народ (гарант и главный субъект суверенитета) имеет право разорвать общественный договор, свергнуть государство и установить свое прямое правление.

Именно эти принципы, перенесенные на почву испанских колоний, стали основанием для развертывания борьбы против тирании метрополии, которая ограничивала индивидуальные права их жителей.

Нежелание Артигаса служить испанским властям привело к отставке в 1805 г. под благовидным предлогом того, что «тяжелая походная жизнь стала причиной ревматизма и артрита».

Тем временем недовольство колонистов жесткими ограничениями, установленными метрополией, запретами, дискриминацией, высокими налогами, тормозившими экономическое развитие колоний, дошло до прямого неповиновения властям и развертывания вооруженных конфликтов.

Почувствовав слабость своего основного соперника на международной арене, Испании, Англия стала все чаще переходить к военным операциям в Латинской Америке – высадке десантов, бомбардировке и разорению портовых городов под предлогом «защиты своих граждан». Разбив в 1805 г. у Трафальгара франко-испанскую эскадру, Британия стала безраздельной «владычицей морей». В начале 1800-х годов шотландский генерал Томас Мейтланд представил правительству свой план военной интервенции в Испанскую Америку. Главными пунктами стали одновременные высадки десанта в Буэнос-Айресе и Венесуэле (с последующим продвижением по суше на юг и захватом Лимы). После завершения операции на Ла-Плате английский корпус, пополненный рекрутами среди местного населения до 7 тыс. человек, должен был перейти через Анды, захватить Чили и также идти на соединение с войсками в Перу [8] Racine, 2003. P. 179. . Таким образом весь континент должен был оказаться во власти Британии.

Премьер-министр У. Питт в 1805 г. назначил военно-морского офицера Х. Р. Попхэма (Popham) экспертом для детального изучения плана, и в итоге было решено не распылять силы, а нанести один удар в районе Ла-Платы. Для облегчения переброски войск в Южную Америку в июне 1806 г. англичане захватили у голландцев военно-морскую базу на мысе Доброй Надежды (Попэм был назначен командующим этой базой), и затем оттуда отправили корабли к Буэнос-Айресу.

Адмирал Х. Р. Попхэм (1762–1820)

Высадка англичан и захват города облегчались тем, что испанский вице-король, маркиз Собремонте отправил войска на подавление мятежей в Верхнем Перу (нынешняя Боливия). Кроме того, местные жители, недовольные политикой метрополии, на первых порах в целом благожелательно относились к англичанам.

Но Попхэм, до этого наблюдавший, с какой легкостью войска генерала Д. Бэрда, переброшенные на его кораблях, захватили Капскую колонию, пренебрег советами своего агента в Буэнос-Айресе У. Уайта. Тот рекомендовал англичанам всячески пропагандировать их «второстепенную роль» помощников и союзников в освободительной борьбе колонистов. Но высадившиеся 25 июня 1806 г. оккупанты (около 2 тыс. солдат и офицеров во главе с генералом У. Бересфордом) решили, что вполне достаточно жестко подавить сопротивление городского гарнизона и показать аборигенам, «кто здесь хозяин».

Поначалу внешне все шло хорошо. Собремонте сбежал из Буэнос-Айреса, бросив казну всего вице-королевства. Огромные запасы золота и серебра попали в руки Попхэма, и они с лихвой могли окупить все расходы на экспедицию. Большинство местных олигархов публично присягнули на верность Британской короне в обмен на гарантии того, что англичане не затронут их торговые привилегии и религиозные убеждения. Большинство обывателей спокойно восприняли оккупантов и не собирались бунтовать против нового режима.

Однако через несколько дней бесцеремонность и наглость англичан вызвали негативную реакцию среди колонистов. Многие представители местной элиты, получавшие дивиденды от торговли с Испанией, опасались конкуренции со стороны английских купцов. Им также пришлось не по душе, что Попхэм просто-напросто украл их казну, т. е. общественные деньги. Хотя они не испытывали особой любви к Испании, но решили, что «из двух зол выбирают меньшее». Как выразился, будущий предводитель аргентинского освободительного движения М. Бельграно, «либо прежний Господин, либо вообще без господ» («Queremos al antiguo amo o a ninguno»).