Алла Черкасевич - Оглянись и будь счастлив

И были все вместе: одноклассники, подружки. И было лето. Старших детдомовцев возили на покос. Дружной, весёлой компанией сено ворошили, сгребали. А вечером, когда тёплый летний воздух от каменной земли поднимался вверх, а на смену откуда-то из низин, от речушек приходила прохлада, разводили костёр и пили чай со смородиновым листом. И ждали мальчишек, которые вечером уходили в тайгу за кедровыми шишками. Однажды ушло четверо ребят. Уже и чай выпит, и наговорились, и насмеялись. И воспитатели, и дети замолчали, стали прислушиваться к каждому шороху. Только потрескивает костёр в кольце притихших детей. Чёрную тайгу заволакивает белый плотный, как молоко, туман. Тревожно всем. Воспитатели оставили детей у костра и растворились в тумане. Они ушли искать мальчишек. Наступила ночь. Туман поднимался выше и выше. Резко из темноты свет от всполохов костра выхватил чужие лица. «Нет, нет. Это наши мальчишки и воспитатели», – успокаивали друг друга девчонки. Мальчишки сходу высыпали в костёр целый мешок кедровых шишек. С дрожью в голосе, смеясь и заикаясь, «добытчики» рассказали, как увидели медведя, как со страху забрались на деревья и сидели там до темноты, пока их не нашли воспитатели. Ночевали дети в кузове той же машины-полуторки и укрывало их серо-синее небо с кусочками тумана, превратившегося в облака. Спали дети (сироты, безотцовщина) одной семьёй, одной судьбой – жить и воспитываться принципами строителя коммунизма. Быть честными, добросовестными, не лгать, не воровать, слушать старших и помогать и старшим, и младшим. Быть единым коллективом: человек человеку друг, товарищ и брат.

К утру смола на кедровых шишках обгорела, и вчерашние «таёжники» угощали всех уральским лакомством. Возвращения с покоса старших ждал весь детский дом. К их полуторке сбежались шумные радостные дети. Среди них была младшая сестра – «моя Валечка». Всех угощали кедровыми орешками. После короткого свидания, улыбающиеся весёлые сёстры бежали к своим баракам со своими подружками, со своими мыслями, делами и планами.

Девочкам старшей группы воспитатели давали мяч или скакалку, перекрученную верёвку. Ах, как нравилось черноглазой прыгать через скакалку, играть в «Классики», в «Вышибалы» с мячом, на худой конец, в «Салки».

В конце августа в детдом привезли коробки. От старших девчонок, и от чёрных глаз в том числе, не ускользнула распаковка коробок. Это была гуманитарная помощь из Америки. В тот вечер старшая сестра легла спать с великим желанием получить красное платье, которое она увидела в комнате воспитателей. «Красный цвет – самый красивый». Утром воспитатели объявили, что одежды пришло мало и будут давать тем, кто хорошо учиться. Красные платья отдали в младшую группу. Черноглазой сестре досталось тёмно-оранжевое платье, тоже красивое, но…не красное. Не долго носилось это платье: кончилось лето, опять черная школьная форма и долгожданное общение с Марией Харисимовной – любимым учителем и воспитателем. Была она приезжая, пенсионного возраста. За интеллигентностью стояла образованность («грамотная», как говорили обыватели) и доброта. Великое счастье узнать в жизни истинно интеллигентных людей. Вероятно, Мария Харисимовна жила на Урале как репрессированная или эвакуированная. История скрыла истинную причину переезда из Литвы, из родной Клайпеды.

Но интеллигентней человека трудно было найти не только в детском доме или в Новоасбесте, но и во всей округе. Наверное, к Марии Харисимовне десятки лет назад обращались не иначе как Пани Дмуховска. (Фамилия Дмуховские сформировалась в Польше. Подавляющее большинство представителей этой фамилии относились к польской шляхте). Пани Дмуховска была не только всесторонне образованной, но, как и полагалось девушкам из высшего общества конца XIX, начала XX веков, была виртуозной рукодельницей. Мария Харисимовна вела уроки труда, учила девочек рукоделию, вязанию, вышивке, вышивке филейкой, созданию кружев ришелье. Черноглазая девочка прикипела к Марии Харисимовне всей душой, называла её тётя Маня. Всю свою хрупкую, надломленную душу, всю, никому не нужную, дочернюю любовь черноглазая отдавала Марии Харисимовне. Всегда ждала её. Выполняла любую работу. Роскошью считалось вязание кружев. Обычно Мария Харисимовна приносила гору мальчишеских брюк и только черноглазой доверяла ставить заплатки. Виртуозностью и аккуратностью в рукоделии старшая сестра была достойна своего учителя – пани Дмуховской. Девочка делала всё, только бы быть рядом, приносила ей букетики цветов. По-обыкновению, когда старая и молодая рукодельницы штопали дыры на детской одежде, Мария Харисимовна вздохнула и вслух произнесла свою мысль: «Если бы я была моложе, я бы тебя удочерила». От этих слов тепло разлилось по худенькому телу, и хрупкая душа согрелась. Тихая радость и счастье охватило девочку. (Позже старшая сестра напишет в своём дневнике: «Всё, что я умею в жизни, всему научила меня ОНА. Низкий поклон ей, Марии Харисимовне Дмуховской)».