Сергей Степанов-Прошельцев - Предшественники бен-Ладена. Книга 4. Оглянешься – а вокруг враги

Её достойным соратником по заплечным делам был чекист Орлов. Жевахов называл его «извращенным садистом»; По словам князя, он только в Москве расстрелял несколько тысяч детей, «вся вина которых заключалась в том, что для Советской власти их родители были «социально чуждым элементом» (там же).

Воспоминания Жевахова содержат факты, которые просто непредставимы. Но это не фантазии безумца. Бывший следователь Киевского ЧК Михаил Богеросов на страницах своих воспоминаний, опубликованных в 1925 году в Праге, рассказал следующее: «Чекисты производили обыски и аресты, неприкрыто грабя население. Служба превратилась в непрерывный кутёж, сопровождаемый изнасилованием женщин и истязанием арестованных» Самого источника я не нашёл, но ссылки на него имеются.

Чекистам и их зверствам в воспоминаниях Жевахова отводится немало страниц. По его мнению, главной добычей чрезвычаек были люди состоятельные. И совсем не важно было, как относятся они к новой власти. Некоторые даже сотрудничали с ней, но всё равно оказывались за решёткой, а в конце концов, заносились в расстрельные списки.

Чекистов Жевахов называл палачами, «упивавшимися кровью своих жертв и получавшими плату сдельно, за каждого казненного. В их интересах было казнить возможно большее количество людей, чтобы побольше заработать… Не подлежит ни малейшему сомнению, что между этими людьми не было ни одного физически и психически нормального человека: все они были дегенератами, с явно выраженными признаками вырождения, и должны были бы находиться в домах для умалишенных, а не гулять на свободе, все отличались неистовой развращенностью и садизмом, находились в повышенно нервном состоянии и успокаивались только при виде крови… Некоторые из них запускали даже руку в дымящуюся и горячую кровь и облизывали свои пальцы, причем глаза их горели от чрезвычайного возбуждения. И в руках этих людей находилась Россия! И руки этих людей пожимала „культурная“ Европа! О стыд и позор!» (Жевахов Н. Д. Воспоминания обер-прокурора св. Синода князя Н. Д. Жевахова. Мюнхен, издательство «Новый Сад», 1923—1928).

Действительно, в течение короткого промежутка времени были уничтожены не только священнослужители, жандармы и чиновники всех рангов, но и почти все учёные, профессора, инженеры, доктора, писатели, художники. Такое массовое избиение, как считал князь, оказалось возможным только потому, что никто не предполагал самой возможности его, никто не допускал даже мысли о том, что задача новой власти сводится к истреблению христиан.

Большевики посеяли страх. «Людей хватали на улицах, врывались в дома днем и ночью, стаскивая с постели, и волокли в подвалы чрезвычаек стариков и старух, жен и матерей, юношей и детей, связывая им руки, оглушая их ударами, с тем чтобы расстрелять их, а трупы бросить в ямы, где они делались добычей голодных собак» (там же).

Под предлогом поисков оружия практиковались обыски. Цель у них была совершенно другой – чем-нибудь поживиться. Всякого рода возражения не принимались. Ответ был один – приставленное ко лбу дуло револьвера. Чекисты грабили всё, что могли унести с собой. И люди даже были рады тому, если такие визиты мародёров оканчивались только грабежом.

Но это было только в первый месяц после создания Чрезвычайных комиссий. Потом чекисты, почуяв безнаказанность, превращали обыски в дикие оргии. Проникая в дома зажиточных людей, они напивались допьяна, заставляя хозяев играть на рояле и танцевать. Кто отказывался, убивали на месте. В довершение всего: на глазах родителей насиловали дочерей.

Допросы сопровождались пытками, от которых многие теряли рассудок. « Никакое воображение , – писал Жевахов, — не способно представить себе картину этих истязаний. Людей раздевали догола, связывали кисти рук веревкой и подвешивали к перекладинам с таким расчетом, чтобы ноги едва касались земли, а затем медленно и постепенно расстреливали из пулеметов, ружей или револьверов. Пулеметчик раздроблял сначала ноги, для того чтобы они не могли поддерживать туловища, затем наводил прицел на руки и в таком виде оставлял висеть свою жертву, истекающую кровью… Насладившись мучением страдальцев, он принимался снова расстреливать ее в разных местах до тех пор, пока живой человек превращался в безформенную кровавую массу, и только после этого добивал её выстрелом в лоб. Тут же сидели и любовались казнями приглашенные «гости», которые пили вино, курили и играли на пианино или балалайках.