Татьяна Нешумова - Шестиногая собачка. Дневники итальянских путешествий

Еще раз в Дуомо.

Заметила маскаронов (не знаю правильного слова: маскароны ведь скульптурные, а тут фреска!) и других фантастических существ на потолке библиотеки.

Поняла, что черно-белые полосы в соборе изгибаются над головами святых под потолком, как нимбы.

Увидела в библиотеке на фресках очень схожие с Беноццо Гоццоли сюжеты: оборачивающийся всадник; глядящий на нас как бы Рафаэль. Вот откуда он, с его «Афинской школой».

Сильнейшее впечатление от готических скульптур в Опере дель Дуомо.

И теперь передо мной собор – белый и розовый мрамор, его прячущиеся друг за дружку колонны, их кружево (и сколько людей так называли это до меня). И высоко – фигуры святых, которых не могу разглядеть…

Потом пошла еще в собор Св. Екатерины, где ходила под полом, в крипте – там устроен археологический музей, разглядывала фрески – но уже ленилась и не писала, а фиксировала фотоаппаратом, а это значит, что имен не помню. Зря, может быть, ходила туда: было чувство, что это уже «перебор», что за один день столько мне не прожить. Вышла не без труда: 3000 квадратных метров истории – и опять бьют в барабаны и маршируют сиенские мужчины.

Захотелось на море. Поплавать. В автобусе во Флоренцию слушала Окуджаву («По Сиенской дороге леса, леса, леса») и Паваротти. И под его пение «mamma» из‐за туч показалось солнце и облака стали похожи на лежащие (положенные горизонтально) готические статуи.

Перед отъездом в путешествие ночью придумала название новой своей книги. Записала. Забыла об этом. Две недели не вспоминала. Приехала – смутно помню, что было это и что названием была очень довольна. Но – никаких следов в доме или компьютере от этой записи. И это – мука. Невспоминаемое название всеми цветами радуги переливается и несбывчиво манит. Привязала к ножке стула шарф (как делаю за последние две недели уже третий раз и помогает). Сказала слова. И вот – нашла бумажку. На ней написано: «нерасточительная корка лимона приятно горчит». А потом название будущей книги: «ПРИЛЕПИЦА». И эпиграф к ней – измененная на одну букву цитата из Баратынского: «согласно излетая». Теперь остается только написать книгу.

Дети договорились между собой и купили мне билеты на самолет: Москва – Рим с пересадкой в Стокгольме и Венеция – Москва с пересадкой (18 часов) в Копенгагене. Маршрут я придумала сама, заказав самые дешевые ночлеги по дороге: Рим – Ареццо – Болонья – Падуя – Равенна – Венеция.

1 июня

Начало путешествия: на Курской кольцевой ждали поезда минут шесть, вагон был переполнен. Не люблю этих растянутых метропауз, тревожных и зловещих. Но – обошлось: иногда бывает и так: длинная пауза, не означающая ничего. По пути в аэропорт из аэроэкспресса я позвонила Льву Михайловичу Турчинскому и рассказывала ему о работе над архипповской книжкой. Он, уже прочитавший половину моего предисловия к ней, как и Ваня, ругал меня за длинную, в полторы страницы, цитату об Эрне из архипповских воспоминаний, вставленную в статью (а я говорила: нет, пусть останется, это для тех читателей, которые не читают всей книги, а ограничатся чтением вступительной статьи).

В Шереметьево выяснилось, что рейс SAS прилетел с опозданием и вылетит не в 15:15, а в 16. Это означало, что в Стокгольме я на свой рейс не успеваю. Меня заверили, что беспокоиться не о чем: раз оба колена перелета sas’овские, то они сами придумают мой новый маршрут. Чтобы попасть к ночи в Рим, пришлось лететь из Стокгольма во Франкфурт (SAS сотрудничает с «Люфтганзой»). В Шереметьеве у меня образовался лишний час, книжку о Сезанне, переведенную еще в начале 1930‐х, единственную, карманного формата, которую я взяла с собой, читать очень быстро надоело, пришлось погулять вдоль Duty Free, ужаснуться автомату по продаже маек: одна другой страшнее, как униформа для кругов ада, с возрастающим хоррором.

Смешно, стюардесса продиктовала мне на борту самолета в Стокгольм номера пересадочных рейсов, которые я записала на бумажке (пробнике духов, другой не нашлось), а время второго полета она не уточнила. Так эту бумажку я и предъявляла дальше в качестве своего билета. Когда я сошла во Франкфурте, работница аэропорта сказала мне, что мой рейс уже очень скоро и вылетает из противоположного сектора. Поэтому мне пришлось пробежать по франкфуртскому аэропорту примерно два километра по движущимся дорожкам из сектора А в сектор В, гейт 6. Лифт у гейта не работал, поэтому после этого кросса со своим восьмикилограммовым рюкзаком я опять бежала пять пролетов лестницы вверх. А еще вчера в Москве лежала почти весь день с больным сердцем… Вылет в 21:10. Лететь полтора часа. Это означает, что без такси из Фьюмичино мне в Рим не добраться, так как автобусы и электрички уже перестанут ходить.