Татьяна Нешумова - Шестиногая собачка. Дневники итальянских путешествий

Потом Дуомо, с его гениальным полом, на котором мраморные картины. Недолго пробыла, завтра еще приду. Погуляла вокруг – барабанный бой услышала еще из Дуомо, потом с площади увидела: это одна из команд так готовится к скачкам: барабанят и виртуозно размахивают знаменами, почти фехтуют, подбрасывают к небу, ловят.

Потом – по узким улочкам вниз-вверх, развешано белье, ездят мотоциклы, людей мало – не туристический уголок. Потом – гениальные туфли на липучках, опять малиновые.

Сижу на площади – на мостовой, как и все. Не знаю города, хожу наугад. Карты со мной, но неохота ориентироваться. Спокойствие. Пойду смотреть закат.

(Забыла: еще была гениальная лоджия во внутреннем дворике перед музыкальным магазинчиком, фрески, сняла маленькое видео.)

Пошла по солнцу – через площадь, где почта, с нее началось все тут сегодня – и застала скопление народа в платках с эмблемой морского конька. Спросила: что здесь будет? И оказалось, что детские бега в мешках. Это победило желание видеть закат. Я добрела еще до базилики Св. Екатерины, но вернулась: дети в мешках, смех, счастье. Господи, и это дал мне лицезреть!

Потом – дорога в мой бедный хостел за 17 евро. До станции шла два километра, гордилась собой. Потом таксист сказал дорогу. – И маки, и наступающая ночь, и странное чувство – что дойду – и шла еще два-три километра по безлюдным автострадам и полям. Я герой – тут дыра, но странно приемлемая. Деньги на интернет кончились, увы! потому что в какой-то момент я поняла, что мне нужно свериться с гугл-картами, так ли я иду: прохожих совсем не было. И пока я шла и шла – эта точка на гугл-карте смещалась на пару миллиметров, но я хотя бы утешала себя, что иду правильно. Когда, наконец, я нашла свой отель, на ресепшене были два дядьки, один из них, человек-гора, взял ключи и сказал: «Сейчас я покажу Вам Ваше место», – и пригласил меня в лифт. Я бесстрашно шагнула. Анфилада комнат с двухэтажными кроватями, мое место под потолком. А утром – он же завалил меня джемами и булочками на завтрак, получилось, что я правильно была бесстрашна.

25 мая 2014. Сиена

Утром, конечно, проснулась в 6 часов. Завтрак в 7:30. Отправилась погулять. Разбудили, наверное, птицы. Тут они поют ничуть не хуже, чем в лесу св. Франциска в Ассизи. Глянула в окно – и за строительными лесами, которыми окружен отель (он отстраивается), сразу увидела чудо: два воздушных шара-монгольфьера (и ведь там летят какие-то люди!). Солнечное ясное утро, вышла и побрела найти место на солнышке, чтобы писать. Нашла легко: сижу теперь под дубом и еще каким-то деревом, листок с которого обвела тут (в бумажном блокноте). Бедный паучок, оказавшийся на листочке, наверное, сошел с ума от страха: жил себе не тужил и вдруг попал к великанше, приехавшей сюда за тридевять земель… Скорее отпущу его домой вместе с листиком. Утром проснулась с мыслью о том, что Юлечкино [2] Юлия Немировская. стихотворение о Дельвиге («Лень горький свой день здесь описать») – о нас сегодняшних. Обо мне, которая не желает о своем времени писать слова: безумное оно, злое, – как мы из истории знаем, не хуже других.

Вчера два сильных впечатления: не от красоты созерцаемого, но от того, что это актуально каждый миг. В базилике Св. Франциска в Сиене один витраж изображает узников концлагерей и фашистов – и то, что это навеки теперь будет тут перед глазами людей, – пронзает, как и картина на полу сиенского Дуомо, где убиенные по приказу Ирода младенцы уже восемь веков поражают глаз смотрящего. Эта каменная картина на полу Дуомо – вообще лучшая: солдаты с добрыми лицами отбирают у матерей младенцев, старик улыбается от беспомощности: он ничего не может сделать, то же и на фреске в палаццо Публико, где солдаты в других (клетчатых) одеждах тихонько лезут родным нашим сиенским девушкам за пазуху и под юбки. «Тихо так, слабо», как написано у Гриши [3] Дашевский. . На этих картинах стоит молчаливый стон, крик, не меньше, чем в «Гернике» Пикассо. Кстати, поняла, что сиенское избиение младенцев в Дуомо – это источник картины Пикассо. И лошади – в палаццо Публико.

Про Симоне Мартини вчера написала глупость, но в ту минуту правда так думала.