Лев Бердников - Евреи государства Российского. XV – начало XX вв.

Но вернемся к Мистро Леону. Результаты его врачевания всецело зависели от правильно поставленного диагноза. Скажем, при подагре алкоголь полностью исключен, так как он провоцирует приступы боли. При отравлении же змеиным ядом он – одно из эффективных противоядий, которое следует принимать в больших количествах. При отравлении травой алкоголь бесполезен, а при отравлении грибами только ускоряет всасывание яда и т. п. При неправильно поставленном диагнозе прописанное врачом лечение идет во вред больному. Так, по-видимому, и произошло в нашем случае.

Венчание Ивана III с Софьей Палеолог в 1472 г. Гравюра XIX в.

Софья Полеолог. Реконструкция

Несомненно, молодой медик сам стал жертвой заговора, орудием изощренного убийства, и на него, еврея, списали гибель российского наследника. Не подозревая того, что Иван мог быть злодейски отравлен, Леон лечил его именно от «камчуги» (подагры), от которой, как он знал, не умирают. Потому-то не было в его словах никакого самохвальства, когда он ручался Ивану III за жизнь и исцеление его сына. К тому, чтобы диагноз Леона оказался неверным, приложила руку все та же Софья, сделавшая все, чтобы врач, не подозревавший о возможности отравления, не разобрался в ситуации. Сам факт, что эскулап был привезен из-за границы, говорит о том, что Ивана отравили чем-то местным, специфическим, не знакомым Леону, тем, что в Италии не растет и не ползает. Единственно, на что можно посетовать, – это, что медик не посоветовался с местными русскими знахарями и ворожеями (уж они-то могли подсказать противоядие!), но те «медицинских академиев» не кончали, а потому вряд ли пользовались при дворе каким-то весом. Да и при языковом и культурном барьере между ними и Леоном такое было тогда едва ли мыслимым.

Тронное кресло московских государей XV – XVI веков

Изображение семьи Ивана III на шитой пелене того времени

В пользу версии о непосредственной причастности Софьи Палеолог к устранению претендента на русский трон говорит и логика ее поведения по отношению к сыну Ивана Молодого, Дмитрию, который после смерти отца официально был объявлен наследником престола. По наущению Софьи его также пытались отравить. По счастью, это не удалось: меры безопасности в Кремле были тогда усилены, и знахарки, доставлявшие яды Софье, были схвачены и утоплены в Москве-реке. Но что не смог сделать яд – сделала ловкая византийская интриганка. В одночасье Дмитрий со своей матерью Еленой Волошанкой оказались в тюрьме, а сын византийки, Василий, вдруг стал соправителем отца и наследником престола.

Л. Поляков в своей книге «История антисемитизма» утверждает, что расправа над Леоном способствовала развитию юдофобии и сыграла свою роль в дальнейшем ограничении доступа евреев в Россию. Однако думается, никакой специфически антисемитской подоплеки здесь не было. Достаточно сказать, что за пять лет до истории с Леоном за неудачное лечение знатной особы был казнен другой доктор, к евреям никакого отношения не имевший. «Такую же участь, – сообщает Н. М. Карамзин, – имел в 1485 году и другой врач, немец Антон, лекарствами уморив князя татарского, сына Даниярова: он был выдан родным головою и зарезан ножом под Москворецким мостом». Кроме того, историки отмечают исключительную веротерпимость Ивана III, который, по словам того же Г. В. Вернадского, «отличался доброжелательным отношением к иудеям».

Интересно, что в русских народных сказках, собранных А. Н. Афанасьевым, имеются сюжеты об Иване-царевиче, который так же, как Иван Молодой, смел в бою, женился на Елене Прекрасной, боролся с расхитителями царской казны и тоже умер в результате отравления. Фигурирует там и некая Сонька-Богатырка, коей приписывается знание ядов и противоядий, хранение в пузырьках живой и мертвой воды. Не намек ли это на Софью Палеолог? Если наши предположения верны, пусть же народная мудрость послужит уроком не только добрым, но и не добрым (к евреям!) молодцам, выдающим себя за истинных радетелей России.