Леонид Амстиславский - Невольные записки

Опять явилась ночь-палач,
А с ней и сны-убийцы свитой.
Гуськом, как вереница кляч.
Бредут по памяти разбитой….
Котел, вода блестит, как ртуть…
Дым факела и струйка крови.
На этой дьявольской основе
Мостится мой дальнейший путь.
В какой глуши, в какой пещере
Хранился дьявольский настой…
Из веры и из недоверья.
До капельки испитый мной.

Я слишком щедро награжден любовью,
Одною жизнью мне не расплатиться.
Но если даже сотню раз родиться
И сотню раз оплачивать собою.
То и тогда ничтожной будет плата
За каждое прожитое мгновенье,
За взгляд твой и за рук прикосновенье,
За то, что подарила мне когда-то.
За то, что только раз на миллионы
Обычным людям дарит провиденье.
Я среди них судьбою коронован –
Мечтой, любовью, счастьем, наважденьем!
Всем, что сплелось в обычном звуке –
В той, кто всегда, навеки – все на свете!
Тебе одной, напоенной мечтами,
Как на алтарь, несу я строки эти…
В тебе одной – все совершенство мира.
Все тайны мироздания в глазах.
И нету совершеннее кумира.
Чем ты в моих убийцах-снах.
Я снова пригубил настой
Из недоверья и надежды.
Бреду в ночи такой, как прежде,
А может, не совсем такой?..

Язык цветов:
Красная рою – любовь.
Белая – нежность и чистота.
Желтая – разлука, измена.
Черная – печаль…

Я в день рожденья икэбану
Создам из символов, из слов,
Из полуяви, полуснов
И подарю тебе***!
Любовь и нежность здесь сплелись,
Немного грусти и печали.
Чуть-чуть мечты…
Ведь мы мечтали,
Хотя мечты и не сбылись.
Надежд увядших лепестки,
Кора давно засохших планов
И писем желтые листки –
Все это – станет икэбаной.

…Белая роза – прохладная свежесть
Утро…
Твое пробужденье…
И нежность

«Я помню чудное мгновенье…» –
Начала лучше не найти.
Мечтой, ожившим сновиденьем
Ты встала на моем пути.
Взгляд удивленный, ясный, чистый
Твоих чуть-чуть раскосых глаз,
Наивный, искренний, лучистый
Меня и погубил, и… спас.
Спас от обыденности серой,
От мутной слякотности дня,
Моей религией и верой
Ты стала, девочка моя.
И погубил…
Увел в астральность.
В мечты – волшебную безбрежность.
Разбита на куски реальность…
Осталась только ты.
И нежность…

Росинки звездами мерцали
На лепестках ее ночных.
Кровь черной розы, сок печали
Я пил, как яд, из рук твоих…

Черная роза.
Черный цветок.
Это – не траур.
Это итог,
Терпок и горек ее аромат.
На лепестках не росинки, а яд.
Яд расставаний, горечь потерь…
Он для тебя не смертелен, поверь.
Я не осмелился бы подарить
То, что тебе помешали бы жить.
Черная роза, как мостик любви,
Тот, что с обеих сторон подожгли.
Ты – покорясь беспощадной судьбе,
Я – чтоб помочь покориться тебе.
Он прогорел…
Угли…
Пепел…
Зола…
Черная роза на углях взросла.
Черная роза.
Мрачна, как печаль
На пепелище былого.
А жаль…

…Цвет любви и цвет опасности.
Цвет надежды и угрозы,
Отдаленья и причастности –
Цвет багрово-алой розы…

Кровь превращает в женщину девчонку,
В крови на свет приходит человек.
Но жилкам голубым, под кожей тонкой
Горячий, красный, бесконечный бег.
Бессмысленный, никчемный бег по кругу.
От старта жизни до ее конца.
Мы так похожи этим друг на друга,
Как два звена цепи. Как два кольца.
Но если кольца вдруг переплетутся –
От сердца к сердцу заструится кровь.
Две жизни разные в одну судьбу сольются,
В реальность нереальную – в любовь.
Лежащая восьмерка – это символ.
Он – бесконечность. Два кольца сплелись
В пространстве и во времени.
Нет силы,
Казалось, их разъединить.
Нашлись…
Но, все равно, произошло слиянье
В душе, в воспоминаниях, в крови…
А в икэбане – алое сиянье.
Цвет красной розы. Вечный цвет любви…

…Желтая роза – непопулярна.
Желтая с красной – два цвета полярных.
Счастье под страшной угрозой разлуки.
Желтая роза – цвет боли и муки.

И, наконец, цвета разлуки,
Прощанье с грезами, с собой,
Со смыслом жизни всей – с тобой…
Ты перечти потом от скуки
Засушенную икэбану…
В конверте, в ящике стола
Она пылилась и была
Зарубцевавшеюся раной.
Ты надвое все разделила
И все заполнила собой.
Все до тебя – мертво и лживо,
Все, что живет, – живет тобой.